Анатомія людини

Если считать началомъ науки первое знакомство съ ея предметомъ, то начало анатоміи человѣка, какъ и анатоміи вообще, восходитъ къ раннему періоду существованія человѣчества и даже къ доисторической эрѣ. Человѣкъ уже рано научился отличать себя отъ себѣ подобныхъ и отъ окружающаго животнаго и растительнаго міра. Онъ научился распознавать полъ и различные возрасты жизни и познакомился съ тѣми явленіями, которыя имѣютъ мѣсто при рожденіи, жизни и смерти. Не было, конечно, недостатка и во всякаго рода пораненіяхъ и заболѣваніяхъ. Благодаря этому, уже очень рано должно было пробудиться стремленіе протянуть въ этихъ случаяхъ руку помощи.

При наступавшемъ послѣ смерти постепенномъ разрушеніи мелкихъ частей должны были обнажаться кости и бросаться въ глаза. Подобнымъ же образомъ вліялъ и привившійся позже обычай сожигать трупы.

Еще чаще представлялись случаи познакомиться съ внутренностями тѣла животныхъ. Убитыя на охотѣ животныя и необходимость разсѣкать ихъ для употребленія въ пищу доставляли въ этомъ отношеніи богатый и постоянный матеріалъ для наблюденій. Если естественный страхъ передъ человѣческими трупами предохранялъ эти послѣдніе какъ на зарѣ исторіи человѣчества, такъ и въ послѣдующія тысячелѣтія отъ всякихъ посягательствъ со стороны любознательныхъ людей, то по отношенію къ тѣлу животныхъ это обстоятельство, конечно, не играло никакой роли.

Начало анатоміи. Послѣ приведенныхъ выше соображніи не покажется страннымъ, что при началѣ исторической эры мы находимъ уже у всѣхъ древнихъ культурныхъ народовъ извѣстный небольшой запасъ поверхностныхъ свѣдѣній о человѣческомъ тѣлѣ. Главный толчокъ къ собиранію и умноженію анатомическихъ знаній давала медицина, находившаяся первоначально всецѣло въ рукахъ жрецовъ. Но уже и въ древности то здѣсь, то тамъ проявлялось опредѣленное научное стремленіе изучить точнѣе строеніе тѣла человѣка и животныхъ изъ чистой любви къ знанію, изъ жажды выяснить неизвѣстное. Уже въ древности мы, къ удивленію своему, находимъ ясно выраженнымъ пожеланіе, чтобы знакомство съ природой достигалось только путемъ опыта и изслѣдованія, и уже тогда указывалось, что произвольное истолковываніе фактовъ, работа фантазіи и поверхностное отношеніе къ дѣлу являются ложными путями при изученіи природы. Впервые рѣзко указалъ на эту истину, которая намъ теперь представляется столь несомнѣнной, не кто иной, какъ Гиппократъ, который имѣлъ выдающее значеніе для развитія всей медицины и считается обыкновенно отцомъ этой отрасли знанія. Онъ родился въ 460 году до Р. Хр. на островѣ Косъ и умеръ въ Лариссѣ въ 377 годудо Р. Хр. Гиппократъ былъ отпрыскомъ древняго семейства Асклепіадовъ, которые обитали на островѣ Косъ и вели свое происхожденіе отъ Асклепіада и Геракла Уже дѣдъ и отецъ Гиппократа славились своимъ медицинскимъ искусствомъ. Получивъ первоначальныя свѣдѣнія по медицинѣ отъ отца, онъ для дальнѣйшаго медицинскаго образованія уѣхалъ въ Аѳины, гдѣ и пополнилъ значительно свои медицинскія познанія. Въ то время Аѳины переживали какъ разъ достопамятный вѣкъ Перикла, который подарилъ міру столько замѣчательныхъ произведеній искусства и науки. Сталкиваясь здѣсь съ выдающимися врачами и философами, Гиппократъ имѣлъ возможность пріобрѣсти широкія познанія по медицинѣ и быстро занять въ наукѣ выдающееся положеніе. Вокругъ него стало группироваться множество учениковъ, надѣявшихся подъ его руководствомъ сдѣлаться хорошими врачами. Значеніе Гиппократа признавали даже знаменитѣйшіе современники его. Такъ, Платонъ сравниваетъ его съ Поликлитомъ и Фидіемъ. Аристотель называетъ его „великимъ Гиппократомъ". Число его сочиненій довольно велико. Вмѣстѣ съ произведеніями другихъ сочленовъ его семьи, они тщательно сохранялись потомками и служили для медицинскаго преподаванія. Въ настоящее время подъ именемъ собранія медицинскихъ сочиненій Гиппократа соединяется не только большое число его собственныхъ произведеній, равно какъ и его ближайшихъ родственниковъ, а также немалое число такихъ, которыя обязаны своимъ происхожденіемъ другимъ авторамъ и, вслѣдствіе этого, извѣстны подъ названіемъ псевдо-гиппократическихъ.

Если не считать упомянутаго выше факта, что Гиппократъ освободилъ анатомію, какъ и медицину, отъ мистическихъ оковъ и вывелъ ихъ на путь опыта, то въ самой анатоміи онъ, можно сказать, болѣе не сдѣлалъ ничего. Разбросанныя въ названныхъ сочиненіяхъ анатомическія замѣчанія основаны главнымъ образомъ на разсѣченіи животныхъ, и только кости представляли въ этомъ отношеніи исключеніе. Въ качествѣ примѣра можно привести данное имъ описаніе покровныхъ костей черепа, ихъ diploe и способа соединенія при посредствѣ швовъ. Мускулатура расплывается въ общемъ понятіи мясистыхъ частей. Печень для него кровотворящій органъ. Сосуды начинаются отъ нея и отъ селезенки. Воздухъ проникаетъ черезъ дыхательное горло и легкія до лѣваго сердца и распредѣляется далѣе въ видѣ пнеймы. Относительно кишечника представленія еще крайне неопредѣленны. Нервы, сухожилія и связки приводятся еще подъ общими названіями. Мозгъ одними послѣдователями Гиппократа принимается за сѣдалище мыслей и ощущеній, другими за мѣсто скопленія слизи.

Первыя историческія извѣстія относительно анатоміи и медицины въ древности относятся впрочемъ къ временамъ, еще болѣе удаленнымъ отъ насъ. Еще до Гиппократа греками уже были основаны настоящія медицинскія школы, изъ которыхъ особенной извѣстностью пользовались школы въ Іоніи, въ Кротонѣ въ южной Италіи, въ Киренѣ въ Африкѣ и на островѣ Книдосъ. Изъ числа наиболѣе выдающихся представителей Іонической школы, старавшихся путемъ разсѣченія животныхъ уяснить анатомическое строеніе, нужно назвать Гераклита Эфесскаго, 600 г. до Р. Хр., Анаксагора изъ Клазомена, 450 г. до Р. Хр., Эмпедокла изъ Агригента въ Сициліи, 450 г. до Р. Хр. и Діогена изъ Аполлоніи, 430 г. до Р. Хр. Изъ нихъ Діогенъ считался знатокомъ кровеносныхъ сосудовъ, а Эмпедоклу былъ уже извѣстенъ слуховой лабиринтъ.

Полагаютъ, что первое анатомическое сочиненіе было написано Алкмеономъ изъ Кротона (500 г. до Р. Хр.), ученикомъ Пиѳагора I (587 — 504 до Р. Хр.), поселившимся въ Кротонѣ.

Нельзя, конечно, отрицать значенія работъ всѣхъ этихъ школъ (включая и Гиппократовой).

Мы должны цѣнить ихъ тѣмъ болѣе, что именно на ихъ долю выпала тяжелая задача положить начало нашей наукѣ и пройти первыя, самыя трудныя ступени. Но, съ дрругой стороны, несомнѣнно, что о сколько-нибудь научной анатоміи въ тѣсномъ смыслѣ этого слова не могла быть пока и рѣчи. Весь этотъ періодъ, по отношенію къ анатоміи, приходится назвать эпохой начала анатоміи.

I ступень развитія анатоміи. Совершенно другой характеръ принимаетъ положеніе дѣлъ благодаря выдающейся дѣятельности великаго человѣка, не только соединявшаго въ себѣ и собиравшаго всѣ знанія, но и производившаго цѣлый рялъ самостоятельныхъ изслѣдованій. Это былъ Аристотель Стагиритъ (384—322 до Р. Хр.), одинъ изъ учителей Александра Великаго, сынъ врача при Македонскомъ дворѣ, ученикъ Платона. Широта кругозора этого выдающаго ученаго и глубокое знакомство его съ различными отраслями біологіи была оцѣнены какъ слѣдуетъ только во второй половинѣ XIX вѣка. Не даромъ исторію морфологіи начинаютъ обыкновенно съ него. Въ анатомическомъ отношеніи главной заслугой его является сочиненіе Historia animalium, тогда какъ въ области исторіи развитія имѣетъ большое значеніе его книга о происхожденіи животныхъ. Будучи основателемъ сравнительной анатоміи и таксономіи,

Аристотель установилъ восемь большихъ классовъ, на которые распадается все животное царство, а именно:
1.    Живородящія четвероногія,
2.    Птицы,
3.    Яйцекладущія четвероногія и Apoda,
4.    Рыбы,
5.    Malakia, или мягкотѣлыя,
6.    Malakostraka,
7.    Entoma и
8.    Ostrakodermata,
при чемъ первыя четыре группы соединяются подъ общимъ наименованіемъ Enaima, а четыре остальныхъ — подъ названіемъ Anaima. Въ обѣихъ этихь группахъ не трудно узнать позвоночныхъ и безпозвоночныхъ Ламарка. Перечисленные же 8 классовъ совпадаютъ съ млекопитающими, птицами, Cephalopoda, Crustacea, прочими членистоногими и Testaceae современной зоологіи. Какъ на это указываетъ Geddes, методъ Аристотеля былъ чисто индуктивнымъ и группы его естественными, т. е. они основывались на опредѣленіи общихъ признаковъ; но кромѣ того, мы встрѣчаемъ у него и опредѣленныя указанія на такія обобщенія, какъ, напримѣръ, вопросъ о корреляціи органовъ и о развитіи болѣе спеціализированной формы изъ общей, которыя мы встрѣчаемъ снова ясно выраженнымъ лишь спустя много вѣковъ у Кювье и К. Е. ф. Бэра. Въ сравненіи чешуй рыбы съ перьями птицъ, или плавниковъ рыбы съ ногами четвероногихъ мы находимъ уже возникновеніе понятія о гомологіи. Изъ произведеній его ученика Ни коло аса изъ Дамаска, который разсматривалъ листья, какъ несовершенные плоды,. — можно видѣть, что Аристотель имѣлъ уже представленіе о метаморфозѣ растеній, который было впослѣдствіи изученъ подробно К. Фр. Вольфомъ и Гете.

Относительно анатоміи человѣка Аристотель тоже зналъ многое, какъ это видно изъ сдѣланныхъ имъ сравненій между органами человѣка и животныхъ. Ему отчасти были извѣстны особенности строенія сердца и связь его съ сосудами; онъ зналъ также, что артеріи берутъ начало отъ аорты. Точно также Аристотель умѣлъ уже отличать нервы отъ сухожилій. Важно также, что Аристотель уже раздѣлялъ части тѣла на однородныя (кровь, слизь, жиръ, волокна, хрящи, кости и т. д.) и на неоднородныя, составленныя изъ различнаго рода образованій. Такъ, мясо можно разложить, въ свою очередь, на мясо, а руку нельзя разложить на руки. Повидимому, человѣческихъ труповъ Аристотелю разсѣкать не приходилось, но зато онъ произвелъ много вскрытій животныхъ, въ томъ числѣ отчасти и рѣдкихъ.

Къ портретамъ анатомовъ. Намъ удалось здѣсь дать только небольшое число портретовъ выдающихся анатомовъ прошлаго. Изображенія живущихъ еще теперь анатомовъ не помѣщены. Зато мы нашли возможпымъ дать портреты представителей нѣкоторыхъ отраслей знанія, смежныхъ съ морфологіей. Хотя количество портретовъ и не очень велико, мы все-таки полагаемъ, что они представятъ извѣстный интересъ для читателя.

О современныхъ ему врачахъ Аристотель говоритъ („Объ ощущеніяхъ" гл.I): „Большинство естествоиспытателей стараются дополнитъ свои знанія изученіемъ медицины, точно также и врачи, которые стараются поставить свое дѣло научно, начинаютъ изученіе медицины съ естественныхъ наукъ".

Одновременно съ Аристотелемъ жилъ Праксагоръ изъ Коса (350 г. до Р. Хр.), который умѣлъ, подобно Герофилу (300 г. до Р. Хр.), отличать артеріи отъ венъ, не имѣя впрочемъ представленія о кровообращеніи. Праксагоръ разсматривалъ уже нѣкоторые нервы, какъ органы воспріятія.

Послѣ паденія міровой монархіи Александра Великаго, искусство и науки нашли себѣ особенное покровительство у египетскиихъ царей. Такъ, царь Птоломей 1 основалъ разсадникъ греческаго образованія, устроивъ школу въ Александріи (320 г. до Р. Хр.) Этотъ городъ и сдѣлался центромъ научной работы. Здѣсь впервые были произведены систематическія изслѣдованія надъ внутреннимъ строеніемъ человѣческаго тѣла. Наиболѣе выдающимся анатомомъ Александрійской школы является упомянутый уже Герофилъ изъ Халцедона, ученикъ Праксагора. Онъ занимался, преимущественно, изслѣдованіемъ мозга, периферической нервной системы, органовъ чувствъ и сосудистой системы. Вплоть до введенія анатомической номенклатуры, одно мѣсто сліянія веночныхъ пазухъ носило названіе Torcular Heropliili.

Рядомъ съ нимъ нужно поставить Эразистрата изъ Кеоса (ум. 250 г. до Р. Хр.), который отличалъ уже чувствительные нервы отъ двигательныхъ и зналъ клапаны сердца и хилоносные сосуды кишечника. По Цельзу, оба эти изслѣдователя, при поддержкѣ египетскихъ царей, производили свои изслѣдованія отчасти надъ живыми или только что убитыми преступниками.

Первой выдающейся личностью, которая появилась послѣ довольно продолжительнаго перерыва, былъ уже упоминавшійся выше Аурусъ Цельзъ (отъ 30 Р. Хр. и по 45 послѣ Р. Хр.), ученый, жившій въ Римѣ, гдѣ въ это время особенно культивировались медицинскія науки. Значеніе онъ имѣлъ не столько благодаря своимъ собственнымъ работамъ, сколько благодаря тому, что собралъ накопившійся къ тому времени научный матеріалъ и познакомилъ съ нимъ изслѣдователей.

Гораздо большее вліяніе имѣлъ Клавдій Галенъ (131—201 по Р. Хр.), сынъ зодчаго Никона изъ Пергама. Онъ изучалъ сначала преимущественно философію, а затѣмъ поступилъ въ медицинскую школу на своей родинѣ, гдѣ изучалъ анатомію подъ руководеівомъ Сатироса. Затѣмъ онъ занимался еще изученіемъ анатоміи въ Александріи, а потомъ отправился на родину, гдѣ и занимался до 164 года медицинской дѣятельностью; послѣ этого онъ переселился въ Римъ, гдѣ и пробылъ съ небольшими перерывами до самой своей смерти. Изъ его сочиненій, которыхъ насчитывается до 300, половина медицинскаго содержанія. Только рѣдко ему представлялась возможность разсѣкать человѣческіе трупы; тѣмъ ревностнѣе занимался онъ изслѣдованіемъ животныхъ, особенно обезьянъ, вслѣдствіе ихъ сходства съ человѣкомъ. Данное Галеномъ описаніе строенія человѣческаго тѣла представляетъ значительный шагъ впередъ, по сравненію съ прежними авторами; но, конечно, въ нихъ разсѣяно множество ошибокъ, происшедшихъ отчасти вслѣдстіе предвзятыхъ сужденій автора, отчасти вслѣдствіе характера использованнаго имъ матеріала. Эти ошибки и погрѣшности, вмѣстѣ съ возвѣщенными Галеномъ истинами, считались въ теченіе многихъ вѣковъ неприкосновенной святыней, и избавиться отъ этихъ ошибокъ удалось только послѣ тяжелой борьбы.

Больше всего Галену удалось сдѣлать въ области нервной системы; но не мало хорошихъ наблюденій было сдѣлано имъ и надъ другими системами органовъ. Однимъ изъ важнѣйшихъ фактовъ, открытыхъ имъ, было наблюденіе, что артеріи несутъ смѣшанную съпней - мой кровь. Одинъ изъ сосудовъ мозга, vena magna cerebri (Galeni), названъ по его имени. Спинномозговые нервы различались уже по областямъ, головные были раздѣлены на семь паръ, а именно:  opticus, oculomotorius и trochlearis, trigeminus, palatinus, acusticus и facialis, группа vagus’a и hyppoglossus. Olfactorius позднѣйшихъ авторовъ Галенъ совершенно правильно считалъ частью мозга. Нѣкоторыя данныя, касающіяся мозга, изложены хорошо, напримѣръ, Галену было извѣстно infundibulum, но только онъ предполагалъ, что это образованіе связано съ носовой полостью.

Отъ времени до времени въ медицинской практикѣ ему представлялись случаи производить анатомическія наблюденія надъ людьми; Галенъ называетъ это Anatomia fortuita, изъ чего можно заключить, насколько сильна въ немъ была потребность изучать человѣческій матерьялъ.

Въ Римѣ существовали уже тогда врачи по внутреннимъ болѣзнямъ, хирурги, акушеры и гинекологи, а также глазные, ушные и зубные врачи, словомъ спеціалисты по каждой части тѣла. Нѣкоторые спеціализировались только на леченіи свищей и переломовъ, другіе занимались только оперированіемъ камней, грыжъ и катарактъ. Существовали особые врачи для болѣзней дѣтскаго возраста и для болѣзней стариковъ. Впрочемъ относительно большинства врачей Галенъ былъ не особенно высокаго мнѣнія, такъ какъ онъ сравнивалъ, напримѣръ, римскихъ врачей съ разбойниками и увѣрялъ, что единственная разница между тѣми и другими заключается лишь въ томъ, что первые грабятъ въ городѣ, тогда какъ вторые совершаютъ свои преступленія въ горахъ.

Но не лучшаго мнѣнія Галенъ былъ и о публикѣ, которая пользуется услугами врачей. Такъ, Галенъ лѣчилъ однажды одного богатаго человѣка и прописалъ ему то же самое средство, которое примѣнялъ незадолго до того къ его рабу. Богачъ былъ страшно возмущенъ этимъ и крикнулъ: „Побереги это средство для какого-нибудь нищаго; мнѣ же нужно средство, которое стоитъ подороже.

Произведенія Галена составили впослѣдствіи основу анатомическихъ познаній на 13 вѣковъ.

Приближалось время паденія Римской Имперіи. Анатомія испытала на себѣ ту же судьбу, какъ и другія науки и искусства. Новыхъ изслѣдованій уже не производилось, и даже пріобрѣтенныя знанія начали мало по малу забываться. Только въ очень ограниченныхъ кругахъ продолжали еще интересоваться ученіемъ Галена. Еще въ большей степени сталъ замѣтенъ упадокъ, когда въ 7-омъ столѣтіи древняя культура Востока была вытѣснена Исламомъ.

Такимъ образомъ закончилась первая ступень развитія медицины и анатоміи и затѣмъ послѣдовалъ длинный періодъ покоя и регресса.

II ступень развитія анатоміи. На нѣкоторое время научная медицина попала въ руки арабовъ. Они переводили уцѣлѣвшія изъ древности произведенія, особенно грековъ, перерабатывали ихъ и приспосабливали къ своему народу. Этимъ началась эпоха арабизма въ медицинѣ. О дальнѣйшемъ развитіи анатоміи не могло въ это время быть и рѣчи, такъ какъ Коранъ ставилъ непреодолимыя затрудненія анатомическому изслѣдованію.

Наиболѣе выдающеюся личностью среди арабовъ былъ Разесъ, завѣдывавшій Багдадской больницей (850—923). За нимъ слѣдовалъ персъ Авиценна (980—1037), который имѣлъ выдающееся значеніе въ качествѣ врача и философа даже далеко за предѣлами своей эпохи.

Хотя, при отсутствіи самостоятельныхъ изслѣдованій, въ арабскихъ школахъ и не былъ возможенъ прогрессъ науки и онѣ таили въ себѣ поэтому зародышъ распаденія и гибели, но все же онѣ оказали нѣкоторое вліяніе и на послѣдующія эпохи. Несмотря на то, что въ арабскихъ сочиненіяхъ знанія древности и были окутаны мистическимъ туманомъ и значительно затемнены, они все же, на протяженіи всѣхъ среднихъ вѣковъ, составляли основу медицинскихъ знаній на Западѣ, куда эти сочиненія проникли. Цѣлый рядъ названій различныхъ частей тѣла еще и посейчасъ указываетъ на эту эпоху.

III ступень развитія анатоміи. Новыя вѣянія прскладывали себѣ дорогу очень медленно, и мы обязаны Италіи тѣмъ, что этотъ подъемъ проявился съ такой силой. Приближалась эпоха возрожденія. Насколько медленно развивалась анатомія въ концѣ 13-го и въ началѣ 14-го вѣка можно видѣть изъ того, что въ большинствѣ сочиненій этой эпохи строеніе человѣческаго тѣла излагалось, по большей части, согласно даннымъ Авиценны.

На равитіе анатоміи начали оказывать вліяніе сначала едва замѣтное, а затѣмъ все болѣе и болѣе сильное, высшія школы, которыя къ этому времени стали основываться въ Италіи, Испаніи, Франціи и прочихъ европейскихъ странахъ. Вмѣстѣ съ ними выступила на сцену новая организація научной работы, прототипы которой существовали, правда, и въ древности, но были устроены на совершенно иныхъ началахъ.

Философскія и медицинскія школы древности, вмѣстѣ съ возникшими, подъ давленіемъ требованій жизни, школами римскаго права, въ своей совокупности уже составляли то, что мы понимаемъ подъ университетомъ. Тамъ, гдѣ уже существовали медицинскія или юридическія школы, не трудно было идти на встрѣчу новой потребности и соединять существовавшія уже учрежденія въ университетъ, дополняя лишь то, чего не хватало. Къ нимъ же вскорѣ стали примыкать и теологическія школы. Такимъ образомъ, для возникновенія университетовъ уже въ древности была заложена подходящая основа.

Для развитія анатоміи особенное значеніе имѣли Болонья, Падуя, Монпелье, позже Парижъ. Господствовашій въ наукѣ арабизмъ, имѣвшій въ началѣ эпохи еще кое-какое значеніе, начинаетъ мало по малу исчезать, и непосредственное наблюденіе снова вступаетъ въ свои права. Болонецъ Мундинусъ (Raimondo de Luzzi, около 1275—1326) былъ первымъ на этомъ новомъ пути. Сынъ купца, онъ сначала занимался торговлей, а потомъ посвятилъ себя медицинѣ. Въ началѣ ХІѴ-го столѣтія онъ сдѣлался профессоромъ въ родномъ городѣ и ревностно занимался анатоміей. Онъ разсѣкалъ человѣческіе трупы и составилъ compendium анатоміи, который опирался на собственныя изслѣдованія автора, но главнымъ образомъ излагалъ воззрѣнія Галена. Это сочиненіе появилось въ 1314-омъ году и до 16-го столѣтія употреблялось въ качествѣ учебника во многихъ медицинскихъ школахъ. На 77 страницахъ формата въ четверть листа было изложено все, казавшееся въ то время самымъ существеннымъ изъ анатоміи человѣка, именно, подробнѣйшее описаніе внутренностей, составившихъ главный объектъ внутренней медицины. Сначала описываются органы брюшной полости, затѣмъ грудной, далѣе слѣдуютъ части головы и кое-что о позвонкахъ; въ заключеніе, излагается вкратцѣ отдѣлъ о конечностяхъ. Нѣкоторыя кости, замѣтныя только на препарированномъ черепѣ, не могли быть точнѣе изучены „propter peccatum", какъ выражается авторъ относительно слухового органа. Животъ называется еще „мирахъ", брюшина „сифакъ", сальникъ — „цирбусь", таранная кость — „каибъ" и т. д.; всѣ эти арабскія названія характерны для того времени, въ которомъ жилъ Мундинусъ; это былъ уже переходъ къ эпохѣ возрожденія.

Дальнѣйшими предвѣстниками возрожденія анатоміи нужно считать Вильгельма Коха изъ Базеля (1471 — 1532), Винтера фонъ Андернаха (1478—1574) изъ Лёвена-Страссбурга и Парижа, Теодора Цвингера изъ Базеля (1533—1588) и Анутіуса Фоёзіуса изъ Меца (1528—1591); всѣ они занимались изданіемъ, комментированіемъ, рецензированіемъ и распространеніемъ сочиненій Гиппократа, Галена, Орибазіуса и другихъ древнихъ врачей. Нѣкоторые анатомы выступали и съ самостоятельными произведеніями, таковы, напримѣръ, Магнусъ Гундтъ въ Лейпцигѣ (Antropologium 1501), Габріэль де Церби съ (1468—1505) въ Падуѣ и Римѣ (Анатомія 1502), Беренгардъ изъ Карпи (у 1530) въ Павіи (Commentaria supra anathomiam Mundini 1521), съ превосходными рисунками. Далѣе, сюда же принадлежитъ Александръ Ах и длинъ изъ Болоньи (1463—1512) (Annotations anatomicae); онъ открылъ между прочимъ мало извѣстный въ древности и подвергавшійся даже сомнѣнію, а въ средніе вѣка до него вовсе не упоминавшійся органъ — дѣвственную плеву. Рядомъ съ нимъ нужно поставить и Александра Бенедетти въ Падуѣ, который умеръ въ 1525 (Anatomice Basil. 1527).

Въ это время изученіе анатоміи достигло наивысшаго расцвѣта въ Парижѣ, гдѣ проявили въ высшей степени плодотворную дѣятельность Винтеръ фонъ Андернахъ и особенно Гвидо Г вид и (Vidus Vidius, f 1569, De anatomia corporis humani) и Жакъ Дюбуа (Сильвіусъ, 1478—1555; Commentarii in Galenum de ossibus, Пар. 1561). Они собрали довольно большое количество дѣятельныхъ учениковъ, часть которыхъ выдѣлилась впослѣдствіи и своею собственною дѣятельностью.

Но изъ всѣхъ этихъ учениковъ только одинъ достигъ крупней извѣстности, такъ что его даже, не безъ основанія, называютъ реформаторомъ анатоміи. Это — Андрей Везалій. Онъ происходилъ изъ семьи врачей, носившихъ фамилію Wittings, но перемѣнившихъ ее на Wesele (по городу Wesel) при переселеніи въ Нидерланды, и родился въ 1514 году въ Брюсселѣ. Въ Лёвенѣ онъ посвятилъ себя изученію языковъ и естественныхъ наукъ. Въ 1532-омъ году онъ, для продолженія своихъ занятій, отправился въ Монпелье, а оттуда въ Парижъ, гдѣ встрѣтилъ своихъ прежнихъ учителей Винтера, а также Видія и Сильвія и очень ревностно занялся анатоміей. Вскорѣ Везалій сдѣлался прозекторомъ Сильвія, но уже въ 1534 году вернулся въ Лёвенъ и читалъ здѣсь анатомію. Уже въ слѣдующемъ году онъ вернулся съ арміей Карла V снова во Францію, а отсюда отправился въ Италію, гдѣ имѣлъ случай произвести многочисленныя вскрытія труповъ и убѣдиться въ ошибкахъ Галена. Семь лѣтъ подъ рядъ (1536—1543) излагалъ Андрей Везалій свои ученія въ качествѣ профессора анатоміи и хирургіи въ Падуѣ, а затѣмъ и въ Пизѣ и Болоньѣ и разработывалъ свое большое произведеніе: „De corporis humani fabrica libri septem", которое было напечатано въ Базелѣ въ 1543-емъ году. Почти во всѣхъ областяхъ излагаются новыя данныя или истолковываются старыя, недостаточно выясненныя. Изложеніе иллюстрировано гравюрами на деревѣ по рисункамъ Стефана Калькара. Впервые здѣсь строеніе человѣческаго организма описывается болѣе или менѣе согласно съ природой. Правда, далеко не во всемъ Везалій стоитъ выше Галена, и, по отношенію къ послѣднему, онъ былъ во многомъ не правъ. Предпринявъ поломничество изъ Венеціи въ Іерусалимъ, Везалій на обратномъ пути потерпѣлъ кораблекрушеніе у Занте и умеръ здѣсь, сломленный болѣзнями, въ нищетѣ (1564).

Новыя ученія Везалія вызвали ожесточенную борьбу со стороны приверженцевъ Галена. Наиболѣе выдающимися противниками Везалія были Яковъ Сильвій, его учитель, и Варѳоломей Евстахій въ Римѣ (ум. 1574), который былъ великимъ знатокомъ своего дѣла. Онъ превосходно описалъ слуховой органъ, процессъ развитія зубовъ, мышцы, служащія для движенія головы, vena azygos, тончайшее строеніе почекъ и многое другое, и при томъ удѣлялъ вниманіе всегда и развитію даннаго органа, а также дѣлалъ сравненіе съ соотвѣтствующими данными, относящимися къ животнымъ. Произведеніе, въ которомъ онъ постарался обосновать свои взгляды, до насъ не дошло. Относившіяся же къ нему 38 таблицъ, гравированныхъ на мѣди, долгое время оставались неизвѣстными, и лишь въ 1774 году были извлечены изъ забвенія Ланцизи. По нимъ можно заключить что Евстахій во многихъ отношеніяхъ дѣлалъ болѣе точныя наблюденія, чѣмъ Везалій, и превзошелъ его многими открытіями.

Примѣръ Везалія, его сочиненія и вызванная ими полемика побудили многихъ выдающихся ученыхъ приняться за самостоятельныя изслѣдованія въ области медицины. Послѣ многовѣковаго затишья и упадка науки ключомъ забила настоящая жизнь. Открытія слѣдовали за открытіями. Имена многихъ анатомовъ этой эпохи возрожденія вошли въ анатомическую номенклатуру.

Однимъ изъ выдающихся современниковъ Везалія былъ Габріэль Фаллопій изъ Модены (1523—1562). Онъ былъ ученикомъ Везалія и однимъ изъ самыхъ ярыхъ его приверженцевъ. Дѣятельность его протекла въ Пизѣ и Моденѣ, гдѣ онъ произвелъ рядъ тщательныхъ изслѣдованій (Observationes anatomicae 1561). За нимъ слѣдуетъ Михаэль Сереет о (1509—1553), ученикъ Фаллопія, былъ сожженъ въ качествѣ еретика въ Женевѣ по настояніямъ Кальвина. Далѣе, нужно назвать Леонардо Боталло, род. въ 1530 году въ Асти; Фабрицій абъ Аквапенденте (1537—1619), изъ Падуи; онъ, между прочимъ, изучилъ точнѣе венозные клапаны и произвелъ рядъ изслѣдованій по исторіи развитія; Фил. И н - грассіа (1510-1580), въ Неаполѣ, произвелъ точныя изслѣдованія костей; Реальдъ Колумбъ, ум. 1559, прозекторъ у Везалія и профессоръ въ Падуѣ (De re anatomica); Цезарь Арранцій въ Болоньѣ (1530 — 1589) (De humano foetu); Константинъ Варолій, въ Болоньѣ, (1543—1575) (De nervis opticis); Феликсъ Платеръ въ Базелѣ (1536—1642) (De corporis humani structura 1583); Каспаръ Баугинъ, въ Базелѣ, (1550—1624) (Theatrum anatomicum 1579); Юлій Кассерій въ Падуѣ (1561—1616) (Tabulae anatomicae); Адріанъ Спигелій, въ Падуѣ, (1578—1625) (De corporis humani fabrica).

Всѣ сдѣланныя за это время открытія способствовали выясненію не только структуры человѣческаго тѣла, но и жизнедѣятельности его органовъ и привели къ открытію кровообращенія, хотя, конечно отсюда было еще далеко до признанія крови особымъ органомъ тѣла. Но не было недостатка въ ученыхъ, подготовлявшихъ это открытіе. С ер вето, напримѣръ показалъ, что перегородка сердца непроницаема и что кровь должна пройти черезъ легкія, чтобы попасть изъ праваго серца въ лѣвое. Реальдъ Колумбъ подтвердилъ и расширилъ эти наблюденія и въ то же время впервые наблюдалъ при вивисекціи систолу и діастолу серца. Сюда присоединялось еще открытіе венозныхъ клапановъ Канани (1547) и подробное описаніе ихъ, данное Фабриціемъ (1574).

Одному изъ учениковъ послѣдняго, Вильяму Гарвею (1578 —1657), родившему въ Фолкстонѣ, въ Англіи, удалось, на основаніи обширныхъ изслѣдованій, изложить ученіе о кровообращеніи въ такомъ видѣ, который въ главнѣйшихъ чертахъ соотвѣтствуетъ нашимъ современнымъ представленіямъ (Exercitatio anatomica de motu cordis et sanguinis in animalibus, Francof. 1628). Въ качествѣ противниковъ этого ученія выступили, въ особенности, Іог. Веслингъ въ Падуѣ (1598—1649); Морицъ Гофманъ въ Альтдорфѣ (1621—1698); К. Фоліусъ въ Венеціи, бывшій впрочемъ, вообще, довольно хорошимъ анатомомъ; Іог. Ріоланъ, сынъ (1580—1657), въ Парижѣ (Opuscula anatomica nova, Парижъ, 1649). Съ другой стороны, новое ученіе встрѣтило и горячихъ приверженцевъ, особенно въ лицѣ Вернера Ролфинка,въ Іенѣ, (1599—1673) (Dissertationes anatomicae) и Жанна Пеккевъ Монпелье (1622—1674).

За это же время въ области ученія о кровеносной системѣ былъ сдѣланъ рядъ открытій, которыя расширили и подтвердили ученіе Гарвея. Еще ранѣе опубликованія книги Гарвея, Каспаръ Азелли (1571—1626) въ Пизѣ снова (1622) открылъ у собаки лимфатическіе сосуды кишечника, которые были извѣстны уже Эразистрату; въ 1628-году Ла Пейрезъ (La Реiresе) въ Эксѣ (Аіх) нашелъ ихъ и у человѣка. Пекке въ 1647-омъ году открылъ млечный грудной протокъ у животныхъ (Diss. anat. de circulatione sanguinis et chyli, Paris (1651), послѣ чего Іог. ванъ Гоорне (Joh. van Hoornе) нашелъ его и у человѣка (1652). Наконецъ, Олаусъ Рудбекъ (Olaus Rudbеск) въ Упсалѣ (1630—1702) тщательно описалъ лимфатическіе сосуды.

Подобно тому какъ работы Везалія вызвали подъемъ въ области анатоміи, такъ и изслѣдованія Гарвея имѣли сильное вліяніе на дальнѣйшее развитіе нашей науки. Во всѣхъ странахъ Европы появлялись ученые, обогащавшіе науку новыми фактимй. Можно ясно прослѣдить, какъ постепенно наука пускала все болѣе и болѣе глубокіе корни въ разныхъ областяхъ и все болѣе и болѣе углублялась, по мѣрѣ усовершенствованія методовъ изслѣдованія.

Въ 1641 году М. Гофманнъ въ Фюрстенвальде и Г. Вирзунгъ въ Аугсбургѣ открыли выводной протокъ поджелудочной железы, который они считали лимфатическимъ сосудомъ. Далѣе, нужно назвать Франца Глиссона въ Лондонѣ (1597—1677) (Anatomia hepatis 1654); Фр. Делебоэ Сильвія (Fг. Dele bo ё Sylvius) въ Лейденѣ (1614— 1672); Конрада Виктора Шнейдера (1614—1680), въ Виттенбергѣ (De osse cribriforme 1655); Т. Вартона (Thomas Wharton), (1610—1673), въ Лондонѣ (Adenographia 1656); Натаніэля Гаймора (1613—1684) въ Оксфордѣ (Corporis humani disquisitio anatomica 1651); T. Виллизiя, ThomasWillis, (1622—1675) въ Оксфордѣ (Cerebri anatome 1664); Іоганнъ Гейнрихъ Глазеръ (1628—1679) въ Базелѣ (Tractatus de cerebro, Basel 1680).

IV ступень развитія анатоміи. За эпохой возрожденія, или реформаціи, анатоміи слѣдуетъ другой періодъ, характеризующійся введеніемъ простого и сложнаго микрос копа, какъ средства для изученія тѣлеснаго міра. Какъ нимало былъ тогда еще использованъ этотъ методъ изслѣдованія, все же онъ и въ то время уже далъ много важныхъ наблюденій, которыя доходили чуть не до знакомства съ форменными элементами. Введеніе микроскопа (1620) даетъ право назвать этотъ новый періодъ началомъ эпохи микроскопическаго изслѣдованія. Она начинается съ Марчелла Мальпиги (1628—1694) въ Пизѣ, Мессинѣ и Болоньѣ.

Съ помощью микроскопа онъ наблюдалъ въ 1661 году кровообращеніе въ легкихъ и брызжейкѣ лягушки и подтвердилъ ученіе Гарвея; кромѣ того, онъ нашелъ въ селезенкѣ и почкахъ названные по его имени тѣльца и написалъ довольно хорошее изслѣдоваваніе о кожѣ подъ заглавіемъ: De externo tactus organo, Napoli 1665. Мальпиги считается основателемъ микроскопической анатоміи. За нимъ слѣдовали Антонъ ванъ Левенгукъ (1632 до 1723) и Іоганнъ Сваммердамъ (1637—1680).

Послѣдній сдѣлалъ впервые попытку облегчить изслѣдованіе сосудовъ тѣмъ, что эти послѣдніе наполнялись окрашенными массами. Фр. Рюйшъ (Fried.rich Ruуsсh) (фиг. 7) (1638—1731) въ Амстердамѣ (Opera omnia anatcmica 1737) довелъ этотъ методъ до высокой степени совершенства. Изъ анатомовъ, принадлежавшихъ къ той же эпохѣ, нужно еще назвать: Ричарда Лоуэра (Richard Lower) (1631 — 1691), лондонскій врачъ. Tractatus de corde. Лондонъ, 1669. — Нильсъ Стенсонъ (Stenonius) (1636—1686), профессоръ анатоміи въ Копенгагенѣ, позже апостольскій викарій. De glandulis oris, Ltigd. Bat. 1661. Генрихъ Мейбомъ (1638—1700), профессоръ медицины въ Гельмштадтѣ. De vasis palpebrarum Helmst. 1688. Ренье де Граафъ (1641 — 1673), врачъ въ Дельфтѣ. De virorum organis etc. 1668, 70, 72, de mulierum organis etc. L. B. 1672. — Раймундъ Вьюссенсъ (Raymund Vieussens), (1641—1716), профессоръ въ Монпелье. Traite nouveau du mouvement du coeur. Toulouse. 1715. — Лоренцо Беллини (1643—1704) изъ Флоренціи, профессоръ въ Пизѣ. Exercitatio anat. de structura et usu renum. Florent. 1662. — Жанъ Гикаръ дю Вернэ (Jean Guichard du Verne у), (1648—1730), профессоръ анатоміи въ Парижѣ. Эдуардъ Тизонъ, род. 1651 г., проф. анатоміи въ Лондонѣ.

А в г. Квиринъ Ривинусъ (Aug. Quirin Rivinus) (1652—1723), профессоръ анатоміи въ Лейпцигѣ. De dyspepsia. Lips. 1678. — Каспаръ Бартолинъ (1655—1738), сынъ Томаса Бартолина старшаго, профессоръ анатоміи въ Копенгагенѣ. De duetu salivali hactenus non descripto. Hafn. 1684. Іог. Конр. Пейеръ (Joh. Conr. Peyer) (1653—1712), врачъ въ Шавгаузенѣ. Exercitat. de glandulis instestini. Scaphusic 1677. Іоганнъ Конрадъ Бруннеръ (1653—1727), изъ Шафгаузена, профессоръ въ Гейделбергѣ De glandulis duodeni. Heidelberg. 1687. — Алекс. Литтре (1658—1726), врачъ въ Парижѣ. Description de l’urethre de l’homme, memoires de l’acad., 1700. — Франсуа Пурфуръ Пти, академикъ въ Парижѣ. Canalis Petiti, 1726. — Антонъ Нукъ (Anton Nuck), профессоръ анатоміи въ Лейденѣ, (1650—1692). Adenographia curiosa, 1691. — Теодоръ Керкрингъ изъ Гамбурга, врачъ въ Амстердамѣ (1640—1693). Spidlegium anatomicum, 1670. — Антонъ Маріа Вальсальва (1666—1723), ученикъ Мальпиги, профессоръ анатоміи въ Болоньѣ. De aurę humana tract. 1704. — Вильямъ Куперъ (1666—1709), профессоръ анатоміи въ Оксфордѣ. Myotomia reformata. Lond. 1694. Anatomy of human body, 1697. — I. Б. Винсловъ (Jacob Benignus Winslow) (1669—1760), профессоръ анатоміи въ Парижѣ. Его учебникъ: Exposition anat. de la struct, du corps humain, Paris 1732, на нѣмецк. Базель 1754, не только выдержалъ нѣсколько изданій, но и былъ переведенъ на англійскій, итальянскій и латинскій языки. Адамъ Христіанъ Тебезій (1668—1720), врачъ въ Хиршбергѣ въ Шлезіи. Dissertatio medica de circulat. sanguinis, Lugd. В. 1708; его сынъ Іог. Эренфридъ Тебезій, считался хорошимъ акушеромъ. — Генри Ридлей (Henry Ridley), лондонскій врачъ. Anatomy of the brain. London 1695; Anatomia cerebi ex anglico in latinum diligenter transl., Lugd. Bat. 1725. — Іаковъ Дугласъ (1675—1742), врачъ и анатомъ въ Лондонѣ, учитель Галлера. Description o Hhe peritoneum etc. London 1730. — Мартинъ Наботъ (1675—1721) профессоръ въ Лейпцигѣ. De sterilitate mulierum, Lips. 1707. — Франсуа Пупаръ (1676—1708), профессоръ въ Парижѣ. Работы его въ Mem. de l’acad, suspenseur de Labdomen, 1705. —    Pay (Rau) (Ravius), (1668 — 1719), профессоръ въ Лейденѣ. — Iог. Домин. Санторини (Joh. Dominic. Santorini) (1681-1737), проф. въ Венеціи. Observationes anatomicae, Venet. 1724. Абраамъ Фатеръ (1684—1751), проф. въ Виттенбергѣ, 1717. De novo bilis diverticolo, Vitemb. 1720.— Антонъ Феррейнъ (1692—1769), проф. въ Парижѣ. Observations sur la structure des visceres etc. Mem. de l’acad. 1749.

Изъ перечисленныхъ анатомовъ нѣкоторые относятся уже къ ХѴІІІ-ому столѣтію. Выдающіеся представители нашей науки наперерывъ другъ передъ другомъ занимались детальной разработкой различныхъ отдѣловъ анатоміи, благодаря чему прикладная медицина получала все болѣе и болѣе прочную почву подъ ногами. Однако, все еще систематически не была выяснена связь между прижизненными патологическими явленіями и тѣмъ, что удается наблюдать на трупѣ.

Но вотъ итальянскій анатомъ Джіованни Батиста Морганьи изъ Форли, профессоръ въ Падуѣ (1682—1771) попытался шире разработать вопросъ объ анатомической основѣ болѣзней въ своемъ безсмертномъ сочиненіи: De sedibus et causis morborum, Венеція 1761; онъ сдѣлался, такимъ образомъ, основателемъ патологической анатоміи. Въ ХѴІІІ-омъ столѣтіи выдающихся анатомовъ становится меньше, но все еще имѣется извѣстное число хорошихъ работниковъ, имена которыхъ должны быть здѣсь приведены. Александръ Монро, отецъ, (1697—1767), профессоръ въ Эдинбургѣ, Anatomy of the bones. Edinb. 1728. — Александръ Монро, сынъ, (1733—1817). Three treatises on the brain, the eye and the ear, Edinb. 1797. — Бернгардъ Зигфридъ Альбинусъ (бѣлый), (1697—1770), изъ Франкфурта на Одерѣ, уже на 24-омъ году жизни сдѣлался преемникомъ своего учителя Рау въ Лейденѣ, изданіемъ классическаго атласа оставилъ но себѣ на долгое время память въ исторіи науки. — Жозефъ Льето (1703—1780), парижскій врачъ. Observations sur la structure de la vessie; Mem. de Tacad. 1753. — Жозефъ Бертенъ (1712—1781), парижскій академикъ. Description de deux os inconnus; Mem. de Tacad. Paris 1744. — Іоганнъ Натаніэль Либеркюнъ (1711—1765), берлинскій врачъ, выдающійся микро- скопистъ. De fabrica et actione villorum intestini. Lugd. Bat. 1745.

Существенное вліяніе на развитіе всей медицины, и при этомъ, конечно, анатоміи и физіологіи, оказалъ Альбрехтъ Галлеръ (1708—1777), сынъ бернскаго патриція. Въ 1723 году онъ отправится для изученія медицины въ Тюбингенъ, а оттуда въ Лейденъ къ Бёргаве (Boerhave) и Альбинусу. Уже въ 1727-омъ году онъ сдѣлался докторомъ медицины; покинувъ Лейденъ, онъ переселился въ Лондонъ къ Дугласу, а затѣмъ къ Винслову въ Парижъ. Отсюда, вслѣдствіе возбужденнаго противъ него обвиненія въ похищеніи труповъ, онъ долженъ былъ бѣжать и въ 1728-омъ году сдѣлался ученикомъ Іо г. Бернулли въ Базелѣ, гдѣ въ то же время читалъ лекціи по анатоміи. Въ 1736-омъ году онъ сдѣлался профессоромъ анатоміи и хирургіи въ Геттингенѣ и оставался имъ до 1753 года, когда разстроенное здоровье заставило его переселиться въ Бернъ. Своей главной задачей Галлеръ считалъ переработку заново физіологіи и потому его Elementa Physiologiae corporis humani, Лозанна (1759—1766) должно считаться его главнымъ произведеніемъ; но плодотворная дѣятельность Галлера сказалась не только въ этомъ, но и во всѣхъ отрасляхъ медицины; кромѣ того, онъ былъ въ одно и то же время и государственнымъ дѣятелемъ, хорошимъ ботаникомъ и талантливымъ поэтомъ. Его ученіе о раздражимости, въ которомъ онъ старался доказать зависимость жизни отъ дѣятельности сердца, встрѣтило сначала много противниковъ; впрочемъ, не мало было и горячихъ поклонниковъ этого ученія, которые подтверждали и пропагандировали его. Среди нихъ нужно назвать: Іог. Фридриха Меккеля, дѣда, (1724—1774); онъ былъ любимымъ ученикомъ Галлера и состоялъ сначала профессоромъ въ Theatrum anatomicum въ Берлинѣ, позднѣе профессоромъ анатоміи въ Галле. Tractatus de quinto pare nervorum cerebri, Гёттингенъ 1748. — Іоганнъ Готфридъ Циннъ (1727—1759), изъ Ансбаха, профессоръ въ Гёттингенѣ. Experimenta circa corpus callosum etc. Гёттингенъ 1749; de ligamenmentis ciliaribus programma, 1753-ій годъ. — Феличе Фонтана (1730—1805), профессоръ въ Пизѣ. De partibus sentientibus et irritabilibus.

Выдающимися анатомами этой эпохи были, кромѣ того: Петеръ Камперъ (1722—1789) изъ Лейдена (фиг. 12). Diss. inaug de visu, 1746. — Вильямъ Гюнтеръ (1718—1783), лондонскій врачъ. Anatomia uteri humani gravidi tabulis illustrata, 1774. — Джонъ Гюнтеръ (фиг. 13), братъ Вильяма, (1728—1793), основатель знаменитаго лондонскаго музея. Gubernaculum Hunteri. — Фрндрихъ Гассеръ, съ 1757 года профессоръ анатоміи въ Вѣнѣ. Изслѣдованіе надъ головными нервами.— Антоніо Кальдани (1725-1813), профессоръ въ Болоньѣ, Венеціи и Падуѣ. leones anatomiсае, Венеція. 1801. — Пьеръ Демуръ, парижскій офтальмологъ, ум. въ 1795 году. Lettre а Mons. Petit, Paris 1767. — Антоніо де Гиберна (Antonio de Gimbernat), анатомъ въ Барселонѣ, потомъ въ Мадридѣ. Nuevo metodo de opera г en la hernia crurali, Мадридъ 1793 годъ. — Карлъ Самуэль Андершъ (1732—1777) изъ Кенигсберга, ученикъ Галлера. Ganglion Anderschii. — Доменико Котуньо (1736—1822), профессоръ въ Неаполѣ. Изслѣдованія надъ слуховымъ органомъ. Генрихъ Августъ Вризбергъ (1739—1808), послѣдователь Галлера въ Гёттингенѣ. Observationes anat. de quinto pare nervor. etc. 1777. Антуанъ Порталъ (1742—1832), парижскій анатомъ; Histoire de l’anatomie etc. 1770. — Антоніо С кар па (1752—1832), ученикъ Морганьи, профессоръ въ Моденѣ и Павіи, значительно подвинулъ впередъ хирургическую ананатомію. Феликсъ Викъ д’Азиръ (1748—1794), арижскій академикъ, работы въ Mem. de l’academie (1774—1784). — Паоло Масканьи (1752—1815), профессоръ въ Сіенѣ, Пизѣ и Флоренціи. — I. Десцеме, профессоръ въ Парижѣ (1732—1810). Memoires et observations sur la choroide, 1768; Vascr. lymphatic, corporis hum. historia et iconograp., 1787. — Жакъ Тенонъ (1760—1816), парижскій академикъ. Memoires et observations sur la choroide, 1768; Vascr. lymphatic, corporis hum. historia et iconograp., 1787. — Жакъ Тенонъ (1760—1816), парижскій академикъ. Memoires et observations sur l’organe de la vue, 1806. — Изъ относящихся къ этой же эпохѣ анатомовъ нужно особенно указать на Самуэля Томаса фонъ Зёммерингъ (фиг. 16) (1755—1830). Уже на 23-емъ году жизни онъ опубликовалъ выдающуюся работу: „De basi encephali etc., Gótt. 1778“ и затѣмъ выпустилъ еще нѣсколько обширныхъ работъ по анатоміи. Его учебникъ: „О строеніи человѣческаго тѣла“ (1781 —1796) отличался ясностью изложенія и въ сороковыхъ годахъ прошлаго столѣтія былъ переработанъ заново совмѣстными силами нѣсколькихъ ученыхъ. Будудучи самъ ученикомъ Вризберга, онъ выступалъ потомъ въ качествѣ учителя въ Касселѣ и Майнцѣ и имѣлъ большую медицинскую практику въ Франкфуртѣ на Майнѣ.

Изъ учителей анатоміи, работавшихъ въ концѣ ХѴІІІ-го столѣтія, заслуживаютъ упоминанія: Фридрихъ Теодоръ Меккель, сынъ, (1756—1803), Dissert, de labyrintho auris Argent. 1774 и Іог. Фридр. Меккель, внукъ, въ Галле (1781 — 1831). — Iог. Xрист. Рейль (1759—1813), клиницистъ въ Галле и Берлинѣ. Точныя изслѣдованія надъ мозгомъ въ его Archiv i lir Physiologie, Bd. 8 и слѣдующіе. — Іог. Эренриттеръ, ум. въ 1790, анатомъ въ Вѣнѣ; о Nervus glossopharyngeus, Salzburger medchirurg. Zeitung 1796.

Какъ разъ на рубежѣ между XVIII и XIX столѣтіемъ былъ сдѣланъ новый шагъ въ развитіи анатоміи благодаря трудамъ одного выдающагося изслѣдователя, именно Франсуа Ксавье Биша (1771-1802). Въ его безсмертномъ произведеніи:    „Anatomie generale etc, Paris 1801“ было дано обоснованіе общей анатоміи, какъ науки, и обращено вниманіе на тѣснѣйшую связь между анатоміей и физіологіей. Биша началъ свою педагогическую дѣятельность на 25-омъ году жизни въ Парижѣ и кончилъ свою чрезмѣрно интенсивную научную дѣятельность на 31-омъ году жизни смертью отъ тифа.

Кромѣ всѣхъ перечисленныхъ анатомовъ, дѣятельность которыхъ относится къ концу ХѴІІІ-го вѣка, въ началѣ прошлаго вѣка выступили на сцену Жильбертъ Бреше (1784—1845), парижскій академикъ. Essais sur les veines du rachis etc. Paris 1819; Le systeme veineux, Paris (1827—1830). Братья Джонъ и Чарльзъ Белль въ Эдинбургѣ; послѣдній выяснилъ значеніе спинномозговыхъ корешковъ, Philos. Transactions, 1821, на нѣмецк. языкѣ въ Meek els Archiv VIII. — Людвигъ Якобсонъ (1783—1843), профессоръ въ Коппенгагенѣ. Работа объ языкоглоточномъ нервѣ въ Nova acta societ. med. Halfniens, 1818. — Фридрихъ Гильдебрандтъ, изъ Ганновера, проф. въ Эрлангенѣ (1764—1816). Превосходный учебникъ анатоміи (1789—1792). — Іог. Христ. Розенмюллеръ (1771—1820), профессоръ въ Лейпцигѣ. — Фридрихъ Тидеманъ (1781 — 1861), профессоръ въ Гейдельбергѣ, и его зять Винценцъ Фоманъ, профессоръ въ Гейдельбергѣ и Лёвенѣ. Анатомическія изслѣдованія надъ соединеніемъ лимфатическихъ сосудовъ съ венами, 1822. — Артуръ Якобъ, профессоръ въ Дублинѣ. An account of а membrane in the eye. Phil, transact. 1819. — Фридрихъ Арнольдъ (фиг. 27) (1803—1890), проф. въ Гейдельбергѣ. Работа надъ слуховымъ гангліемъ, 1828; надъ головной частью вегетативной нервной системой, 1831. — Эрнстъ Генрихъ Веберъ, профессоръ анатоміи въ Лейпцигѣ (1795—1878).