Анатомія людини

Вопросъ о разновидностяхъ скелета туловища весьма обширенъ и, вмѣстѣ съ тѣмъ, имѣетъ большое морфологическое значеніе. Слѣдующее изложеніе его принадлежитъ помощнику профессора Раубера, прозектору, нынѣ профессору Адольфи, разработавшему этотъ вопросъ въ нѣсколькихъ трудахъ.

Позвоночникъ взрослаго человѣка состоитъ изъ 32 — 35 позвонковъ и, въ исключительныхъ случаяхъ, можетъ имѣть однимъ или двумя позвонками больше.

Атлантъ можетъ, безъ участія какого либо патологическаго процесса, соединяться съ затылочной костью посредствомъ врожденнаго сращенія и являться, такимъ образомъ, частью черепа. Ассимиляція атланта (рис. 60). Epistropheus, въ такихъ случаяхъ, однако, сохраняетъ свой характеръ и не принимаетъ формы атланта По крайней мѣрѣ, до сихъ поръ не было описано никакихъ переходныхъ формъ, указывающихъ на то, что epistropheus могъ бы переобразоваться въ атлантъ, а третій шейный позвонокъ — въ epistropheus.

Свободныя ребра наблюдались отъ 7-го до 21-го позвонка. Въ каждомъ отдѣльномъ случаѣ всѣ имѣющіяся ребра вмѣстѣ съ относящимися къ нимъ позвонками и грудной костью образуютъ въ совокупности грудную клѣтку.

На верхнемъ концѣ наблюдались слѣдующія состоянія:

1. Первая пара грудинныхъ реберъ принадлежитъ седьмому позвонку. Эти ребра совершенно самостоятельно достигаютъ грудины. Такое состояніе до сихъ поръ наблюдалось только одинъ разъ L. Воік’омъ въ Амстердамѣ. Рис. 61.

2. Седьмой позвонокъ снабженъ парой реберъ, не достигающихъ грудной кости. Первая пара грудинныхъ реберъ принадлежитъ восьмому позвонку. Рис. 62.

3. Первая пара грудинныхъ реберъ принадлежитъ восьмому позвонку, между тѣмъ какъ седьмой позвонокъ не снабженъ свободными ребрами. Такое состояніе наблюдается наиболѣе часто и поэтому считается нормой. Рис. 63.

4. Восьмой позвонокъ имѣетъ пару реберъ, не достигающихъ грудной кости. Первая пара грудинныхъ реберъ принадлежитъ девятому позвонку. Рис. 64.

Весьма разнообразныя формы появленія ребра седьмого позвонка дѣлаются понятными, если принять во вниманіе, до какой ступени развитіе этого ребра должно достигнуть у зародыша въ каждомъ данномъ случаѣ и какъ часто редукція ребра слѣдуетъ за развитіемъ его. Тогда получаются три естественныхъ группы:

1.  Ребро седьмого позвонка эмбріонально можетъ быть сильно развито. Его передній конецъ соединяется съ переднимъ концомъ ребра восьмого позвонка и содѣйствуетъ образованію грудинной полоски. Если все ребро сохраняется, то результатомъ является форма, представленная на рис. 61. Большей частью средній участокъ его на извѣстномъ протяженіи, вслѣдствіе редукціи, превращается въ связку, причемъ ребро распадается на грудинный и позвоночный отдѣлы. Грудинный отдѣлъ въ такомъ случаѣ у взрослаго примыкаетъ къ боковому краю грудины въ видѣ короткой конусообразной части скелета. Отъ верхушки послѣдней отходитъ связка, соединяющаяся съ точно также заостреннымъ концомъ позвоночнаго отдѣла ребра (рис. 65). Позвоночный отдѣлъ можетъ соединяться съ выступомъ слѣдующаго ребра или посредствомъ синостоза или посредствомъ сустава (рис. 66).

2. Передній конецъ, менѣе сильно развитого ребра седьмого позвонка, можетъ, въ зародышевомъ состояніи, соединяться съ ребромъ восьмого позвонка на его протяженіи. Если весь зачатокъ ребра сохраняется, то результатомъ являются формы, представленныя на рис. 68 и 69. Послѣднюю форму англійскіе авторы называютъ двуглавымъ ребромъ. Ребро седьмого позвонка можетъ отдѣлиться отъ ребра восьмого позвонка посредствомъ образованія сустава (рис. 70). Если часть зачатка ребра редуцируется въ связку, то возникаютъ формы, изображенныя на рис. 67 и 71.

3. Относительно маленькое ребро седьмого позвонка въ зародышевомъ состояніи не имѣетъ никакой связи съ ребромъ восьмого позвонка. Такой случай у человѣческаго зародыша настолько частъ, что можетѣ считаться нормой. Если ребро сохраняется въ видѣ самостоятельнаго образованія, то результатомъ является форма, представленная на рис. 71. Если же ребро, какъ это обыкновенно случается, редуцируется, то изъ него образуется передняя пластинка поперечнаго отростка седьмого позвонка (рис. 63).

При редукціи реберъ восьмого позвонка являются такія же формы, какъ при редукціи реберъ седьмого позвонка. Высшая степень редукціи ребра восьмого позвонка, до сихъ поръ наблюдавшаяся, представлена на рис. 64. [Въ коллекціи Берлинскаго анатомическаго института имѣется препаратъ, на которомъ ребро восьмого позвонка совершенно связано съ образованіемъ поперечнаго отростка (Kopsch)).

Свободныя ребра седьмого позвонка встрѣчаются не часто, а редукція реберъ восьмого позвонка — много рѣже.

Линія соединенія рукоятки съ тѣломъ грудины можетъ соотвѣтствовать мѣсту прикрѣпленія реберъ восьмого, девятаго и десятаго позвонковъ. Эти разновидности зависятъ отъ разновидностей, встрѣчаемыхъ въ области верхней границы грудной клѣтки (ср. рис 61, 63 и 64). При ассиметричномъ развитіи самыхъ верхнихъ реберъ раздѣленіе грудины на manubrium et corpus обыкновенно отсутствуетъ.

Послѣдняя пара реберъ, соединенная съ coipus sterni, принадлежитъ 13-му, 14-му или 15-му позвонку. Всѣ эти различныя состоянія могутъ встрѣчаться при „нормальной" верхней границѣ грудной клѣтки, и тогда имѣются 6, 7 или 8 паръ грудинныхъ реберъ. Весьма рѣдко наблюдается, что ребра 13-го позвонка послѣдними достигаютъ грудины: изъ 83, въ этомъ направленіи изслѣдованныхъ труповъ, такой случай былъ найденъ только одинъ разъ и съ одной стороны. Семь паръ грудинныхъ реберъ (послѣдняя на 14-мъ позвонкѣ) оказываются въ 92% всѣхъ случаевъ; восемь паръ грудинныхъ реберъ — почти въ 7% всѣхъ случаевъ. У новорожденнаго, описаннаго Э. Розенбергомъ, правое ребро 16-го позвонка находилось въ прямомъ соединеніи съ грудиной, за то ребра 8-го позвонка не достигали ея.

Ребра 17-го позвонка очень часто бываютъ свободными, слѣдующія же ребра почти всегда.

Послѣдняя пара свободныхъ реберъ можетъ принадлежать 18-му, 19-му, 20-му или 21-му позвонку. 18-й позвонокъ, только весьма рѣдко, является послѣднимъ изъ несущихъ ребра, 19-й позвонокъ напротивъ — приблизительно въ 92 % всѣхъ случаевъ. Такое отношеніе поэтому считается нормой. 20-й позвонокъ почти въ 8% всѣхъ случаевъ несетъ на себѣ послѣднія ребра, а 21-й позвонокъ — лишь весьма рѣдко.

Съ этими варіаціями нижней границы грудной клѣтки, конечно, связана въ высшей степени разнообразная варіація въ длинѣ участвующихъ реберъ.

Между послѣднимъ несущимъ ребра позвонкомъ, сочленяющимся съ подвздошной костью, лежатъ поясничные позвонки въ числѣ 4, 5 или 6. Можно ожидать, что приблизительно на каждомъ 12-мъ трупѣ будутъ найдены только четыре поясничныхъ позвонка; большею частью имѣются 5, очень рѣдко 6 поясничныхъ позвонковъ; 19-й, 20-й, 21-й или 22-й позвонки могутъ быть первымъ, а 23-й, 24-й, 25-й и 26-й — послѣднимъ поясничнымъ позвонкомъ.

Крестцовая кость состоитъ изъ 4, 5 или 6 позвонковъ. 4 крестцовыхъ позвонка встрѣчаются очень рѣдко, 5 — обыкновенно, 6 — часто. Первымъ крестцовымъ позвонкомъ можетъ быть 24-й, 25-й, 26-й или 27-й. При этомъ крестцовое искривленіе можетъ быть единичнымъ, какъ на рис. 73, 75, 77 и 79; тѣло перваго крестцоваго позвонка можетъ соединяться съ тѣломъ второго подъ угломъ, обращеннымъ кпереди и книзу и, такимъ образомъ, образовать второй, такъ называемый двойной мысъ, какъ на рис. 74, 76 и 78. Весьма рѣдко наблюдается, что 24-й позвонокъ является первымъ крестцовымъ при единичномъ искривленіи крестца (рис. 73). При двойномъ мысѣ онъ бываетъ рѣже первымъ крестцовымъ позвонкомъ, а именно въ 3% всѣхъ случаевъ (рис. 74).

25-й позвонокъ, въ видѣ перваго крестцоваго позвонка, встрѣчается при одиночномъ искривленіи крестца (рис. 75) приблизительно въ 85% всѣхъ случаевъ. Это состояніе, въ виду своей преобладающей частоты, принимается за норму,. 25-й позвонокъ, при двойномъ мысѣ, является первымъ крестцовымъ сравнительно часто (рис.76), приблизительно въ 8 % всѣхъ случаевъ.

26-й позвонокъ, при единичномъ искривленіи (рис. 77), рѣже бываетъ первымъ крестцовымъ, приблизительно въ 4% всѣхъ случаевъ. 26-й позвонокъ, какъ первый крестцовый позвонокъ при двойномъ мысѣ (рис. 78), и 27-й позвонокъ, какъ первый крестцовый, встрѣчаются въ весьма рѣдкихъ случаяхъ (рис. 79).

Въ то время, какъ всѣ крестцовые позвонки обыкновенно соединены между собою посредствомъ синостоза, первый изъ нихъ, сочленяющійся съ тазовымъ поясомъ, можетъ, въ видѣ исключенія, быть совершенно свободнымъ. Рис. 80 представляетъ такой крестецъ спереди, а рис. 83 сбоку. Поперечный отростокъ перваго крестцоваго позвонка участвуетъ въ образованіи ушковидной поверхности, но соединяется съ остальной массой бокового отдѣла крестца только посредствомъ связокъ. Суставы и межпозвоночная пластинка сохранены между обоими первыми крестцовыми позвонками по всему протяженію, но послѣдняя весьма тонка. Мысъ на тонкихъ крестцахъ всегда двойной. Верхній мысъ представляется „высоко стоящимъ"; онъ выступаетъ далеко надъ ушковидной поверхностью въ направленіи кпереди и кверху. Нижній мысъ представляется „низко стоящимъ" и только очень мало выступаетъ надъ facies auricularis.

Также при единичномъ искривленіи крестца можно различать крайнія формы съ высоко стоящимъ (рис. 84) и низко стоящимъ (рис. 82) мысомъ. Если мы представимъ себѣ, что различныя формы крестца образуются вслѣдствіе перемѣщенія тазового пояса къ головѣ (и это перемѣщеніе, какъ показалъ Розенбергъ, дѣйствительно имѣетъ мѣсто у зародыша), то низко стоящій мысъ долженъ образоваться въ то время, когда ушковидная поверхность подготовляется къ переходу на ближайшій верхній позвонокъ. Въ результатѣ этого перехода образуетса крестецъ съ двойнымъ мысомъ, причемъ верхній мысъ стоитъ высоко. При дальнѣйшемъ перемѣщеніи ушковидной поверхности уголъ между первымъ и вторымъ крестцовыми позвонками вскорѣ сглаживается и крестецъ имѣетъ, при единичномъ искривленіи, сначала еще высоко стоящій мысъ. Если же ушковидная поверхность перемѣщается еще дальше, то мысъ можетъ снова стать низко, послѣ того какъ онъ занималъ среднее положеніе. Хотя при этомъ сформированіи различныя формы крестцовъ могутъ быть произведены изъ однихъ и тѣхъ же первоначальныхъ зачатковъ, смотря по различному ходу процесса, всетаки надо имѣть въ виду, что самые зародышевые зачатки индивидуально различны. Крестцы, подобные тѣмъ которые изображены на рис. 73 и 79, уже въ своемъ первомъ зачаткѣ были различны.

Верхняя граница крестца можетъ быть также и асимметрична, когда существуетъ такъ называемый переходный пояснично-крестцовый позвонокъ. Одинъ поперечный отростокъ этого позвонка имѣетъ поясничную форму, другой же сочленяется съ тазовымъ поясомъ. Крестцовый поперечный отростокъ соединяется съ остальной частью бокового отдѣла посредствомъ синдесмоза или синостоза (рис. 81). Мысъ въ такихъ случаяхъ всегда двойной.

Послѣднимъ крестцовымъ позвонкомъ слѣдуетъ считать тотъ, поперечные отростки котораго послѣдними участвуютъ въ образованіи бокового отдѣла. 28-й, 29-й, 30-й и 31-й позвонки въ этомъ смыслѣ бывали послѣдними.

Если позвонокъ только съ одной стороны принимаетъ участіе въ образованіи боковыхъ отдѣловъ, то онъ обозначается какъ переходный крестцово-копчиковый позвонокъ. Тѣло и рудименты дугъ послѣдняго крестцоваго позвонка не должны непремѣнно соединяться посредствомъ синостоза съ соотвѣтствующими частями предпослѣдняго крестцоваго позвонка. Съ другой стороны тѣло и рудименты дугъ перваго копчиковаго позвонка могутъ соединяться посредствомъ синостоза съ крестцомъ. Въ одномъ случаѣ, описанномъ Розенбергомъ, были также еще соединены между собою посредствомъ синостоза съ правой стороны рудименты дуги перваго и второго копчиковаго позвонковъ (это были 32-й и 33-й позвонки).

Варіаціи различныхъ областей позвоночника находятся, какъ это явствуетъ изъ вышеприведенныхъ данныхъ, въ опредѣленномъ соотношеніи одна съ другой. Это соотношеніе весьма ясно выражено для нижней области грудной клѣтки, поясничнаго отдѣла позвоночника, крестцовой и копчиковой костей. Если нижній конецъ грудной клѣтки укороченъ, то обыкновенно и пояснично-крестцовая и крестцово-копчиковая границы сдвинуты по направленію къ черепу. Если-же, напротивъ, нижній конецъ грудной клѣтки удлиненъ сверхъ нормы, то обыкновенно и границы крестца отодвинуты по направленію къ хвосту.

На основаніи сравненія варіацій съ данными, найденными у человѣческаго зародыша, у обезьянъ и полуобезьянъ, Розенбергъ высказалъ предположеніе, что удлиненная по направленію къ хвосту грудная клѣтка и лежащая ближе къ нему крестцовая кость представляютъ собою атавистическія формы, а укороченная грудная клѣтка и лежащій ближе къ черепу крестецъ — формы будущаго.

Граница между истинными и ложными ребрами обыкновенно перемѣщается въ томъ же направленіи, какъ и граница между грудной клѣткой и поясничнымъ отдѣломъ позвоночника. Принимая во вниманіе исторію развитія и пользуясь для сравненія данными анатоміи обезьянъ, здѣсь точно также различаютъ атавистическія формы и формы будущаго. Если ребра 15-го позвонка еще достигаютъ грудины, то это состояніе можно считать атавистическимъ. Если же послѣднія грудинныя ребра принадлежатъ 13-му позвонку, то это — форма будущаго.

Варіаціи, встрѣчающіяся на верхнемъ концѣ грудной клѣтки человѣка, Розенбергъ, пытался объяснить съ подобныхъ точекъ зрѣнія. У нѣкоторыхъ низшихъ позвоночныхъ животныхъ всѣ слѣдующіе за атлантомъ позвонки несутъ свободныя ребра. У человѣка почти всегда на 7-мъ и иногда также на 6-мъ позвонкѣ въ зародышевомъ состояніи заложена пара свободныхъ реберъ. Здѣсь, слѣдовательно, онтогенетически имѣетъ мѣсто редукція на верх-немъ концѣ грудной клѣтки. Розенбергъ поэтому держится того мнѣнія, что граница между шейнымъ отдѣломъ позвоночника и грудной клѣткой, дѣйствительно, имѣетъ наклонность передвигаться въ направленіи къ хвосту, что ребра 7-го позвонка представляются атавистическими, а редукція реберъ 8-го позвонка — форма будущаго.

Въ противоположность этому слѣдуетъ самымъ положительнымъ образомъ указать, что между варіаціями верхняго и нижняго отрѣзковъ грудной клѣтки несомнѣнно существуетъ соотношеніе, не допускающее предположенія, будто бы грудная клѣтка теперь укорачивается съ обоихъ концовъ. Какъ извѣстно, нижняя граница грудной клѣтки и крестцовая граница могутъ значительно колебаться при такъ называемой нормальной верхней границѣ грудной клѣтки. При ненормальной же верхней границѣ грудной клѣтки также встрѣчаются очень значительныя колебанія остальныхъ границъ. Тѣмъ не менѣе весьма поразительнымъ является тотъ фактъ, что при наличности свободныхъ реберъ на 7-мъ позвонкѣ укорачиваніе нижняго отрѣзка грудной клѣтки наблюдается гораздо чаще, чѣмъ при нормѣ, между тѣмъ какъ при редукціи реберъ 8-го позвонка удлиненіе нижняго отрѣзка грудной клѣтки встрѣчается чаще. Если 7-й позвонокъ несетъ ребра, то ребра 19-го позвонка часто очень коротки и нерѣдко совершенно отсутствуютъ. Если ребра 8-го позвонка редуцированы, то ребра 19-го позвонка почти всегда длинны и въ этомъ случаѣ большею частью и 20-й позвонокъ несетъ ребра. Такое-же соотношеніе существуетъ между границами крестца и верхней границей грудной клѣтки. Такимъ образомъ можно установить, что верхняя и нижняя границы грудной клѣтки, равно какъ и границы крестца, имѣютъ наклонность, перемѣщаться въ одинаковомъ направленіи. Съ этимъ фактомъ нужно считаться при всѣхъ теоретическихъ разсужденіяхъ о преобразованіи позвоночника.

Часто и, конечно, справедливо пользовались данными анатоміи обезьянъ для того, чтобы способствовать пониманію позвоночника человѣка. Здѣсь слѣдуетъ указать на одно наблюденіе Struthers’a. Онъ нашелъ у самки гориллы ребра „на одинъ позвонокъ ниже чѣмъ обыкновенно*. Слѣдовательно, также и у гориллы нижняя и верхняя границы грудной клѣтки, кажется, имѣютъ наклонность перемѣщаться въ одинаковомъ направленіи.

Существуютъ ли соотношенія между сліяніемъ атланта съ затылочной костью и какими либо варіаціями остальной части позвоночника — неизвѣстно*.    Г. Адольфи.

Новѣйшій авторъ въ этой области, Fischel, не можетъ признавать неоспоримымъ основаніемъ для объясненія разновидностей скелета человѣческаго туловища ни взгляды Розенберга, ни какое либо другое изъ существующихъ нынѣ филогенетическихъ предположеній относительно расчлененія позвоночника. Какъ на причину разновидностей позвоночника Fischel ссылается на варіаціи сегментаціи зародыша, т. е. на свойственную всему организму и его отдѣльнымъ частямъ способность видоизмѣняться, способность, которая можетъ быть подъ вліяніемъ филогенетическаго развитія, но не подчиняется ему и не вызывается имъ. Fischel, А., Untersuchungen uber die Wirbelsaule und den Brustkorb des Menschen. Anat. Hefte, Bd. 31, 1906. Въ своемъ трудѣ F. даетъ указаніе на труды авторовъ, работавшихъ до него по этому вопросу. — Bolk, L, Ueber eine Wirbelsaule mit nur6 Halswirbeln. Morphol. Jahrb , Bch XXIX, 1900. — Schiffner, Th., Die Architectur des Schadelgrundes in der Norm und bei Assimilation des Atlas. Virchows Archiv, Bd. LXXIV, 1878. — Sernow, D. N., Zur Frage der morphologischen Bedeutung der Cau- dalanhange des Menschen. Moskau 1901. — Staderini, R. Recherches statistiques sur la frequence des varietes numeriques des vertebres chez l’homme etc. Arch. Ital. de Biologie T. XXIII, 1895. — Waldeyer, W., Die Caudalanhange des Menschen. Sitzber. Akad. Wiss. Berlin 1896. — Welcker H., Bau und Entwicklung der Wirbelsaule. Halle 1878.