Анатомія людини

Какъ ни легко отличить съ перваго же взгляда человѣка отъ всякаго животнаго, но даже изученіе эти рѣзкихъ, бросающихся въ глаза различій не даетъ намъ ничего для ознакомленія съ планомъ строенія человѣческаго тѣла. Если мы попытаемся приблизиться къ этой задачѣ изученія структурнаго плана человѣка, то мы волей неволей принуждены будемъ сдѣлать попытку сравнить человѣческое тѣло, по формѣ, съ тѣми правильными образованіями, съ которыми насъ знакомитъ геометрія и которыя такъ разнообразно представлены въ прекрасномъ царствѣ кристалловъ. Мы найдемъ въ такомъ случаѣ, что основная форма тѣла имѣетъ сходство съ цилиндромъ. Сдавливаніе этого цилиндра, соотвѣтственно плоскости, расположенной въ продольной оси цилиндра, и нѣкоторое суженіе выше середины какъ разъ и дадутъ образованіе, напоминающее по формѣ тѣло человѣка. На конечности можно не обращать пока вниманія, хотя и для нихъ нетрудно установить, что онѣ являются цилиндрическими придатками тѣла, имѣющаго, въ общемъ, тоже цилиндрическую форму.

Г. Фехнеръ сдѣлалъ попытку дать математическое выраженіе общей формѣ поверхности тѣла, особенно лица, на подобіе того, какъ это дѣлалось для скорлупы яицъ и для столь интересно построенныхъ раковинъ многихъ безпозвоночныхъ. Но для выясненія структурнаго плана человѣческаго тѣла и подобнаго рода изслѣдованія не дали ничего.

Г. Лотце совершенно справедливо отмѣчаетъ по этому поводу, что органическая форма высоко организованныхъ тѣлъ не является только формой, а представляетъ собою границу внутренней организаціи. — „Большинство изслѣдователей", говоритъ онъ, „не считаются съ тѣмъ фактомъ, что тѣло представляетъ собою заполненное пространство, внутренность котораго занята структурой, опредѣляющей и наружную форму. Совершенно напрасно изслѣдователи тѣшатъ себя надеждой сравнить форму тѣла съ какой-нибудь простой формой и обольщаютъ себя фантазіей, что измѣненіе нѣкоторыхъ коэффиціентовъ на поверхности рака можетъ дать поверхность паука. — Математическія линіи и плоскости не имѣютъ исторіи развитія и внутренностей".

Правда, можно принять это во вниманіе и надѣлить ихъ внутренностями. Но и помимо того даже одно разсматриваніе внѣшней формы можетъ дать уже нѣчто, что имѣетъ значеніе для пониманія структурнаго плана. Значеніе подобнаго рода изслѣдованіи Лотце не могъ ни въ коемъ случаѣ опровергнуть.

Если мы проведемъ въ тѣлѣ систему прямоугольныхъ осей, то мы увидимъ, что въ отношеніи продольной оси тѣло асимметрично. Точно также замѣчается и асимметрія по отношенію къ дорзовентральной оси. Зато имѣется симметрія по отношенію къ поперечной оси.

Подобнаго рода различія по отношенію къ осямъ широко распространены въ животномъ царствѣ, но встрѣчаются все-таки не всегда. Иногда замѣчается полная равномѣрность по отношенію ко всѣмъ осямъ; но только одна изъ осей имѣетъ неравнозначные полюсы, обѣ другихъ оси имѣютъ полюсы одинаковаго значенія и между собою совершенно подобны.

Такую форму тѣла, выраженную у человѣка, всѣхъ позвоночныхъ и многихъ безпозвоночныхъ и даже въ листьяхъ растеній называютъ, по Г еккелю,эйдиплеврной формой тѣла, типомъ Eudipleura, Ноmо-формой.

Стереометрической основной формой является равнобедренная пирамида, т. е. пирамида, основаніе которой образовано равнобедреннымъ треугольникомъ. У этой именно основной формы замѣчается асимметрія по отношенію къ продольной оси, асимметрія по отношенію къ одной и симметрія по отношенію къ другой изъ остальныхъ двухъ осей.

У этого типа Eudipleura тѣло состоит изъ двухъ антимеровъ, или пара- меровъ, которые впрочемъ лишь симметрически подобны, но не конгруэнтны. Изъ обѣихъ перекрещивающися осей только радіальная имѣетъ одинаковые полосы, интеррадіальная же — неодинаковые.

Первая совпадаетъ съ латеральной, послѣдняя же — съ дорзовентральной направляющей осью?

Медіанная плоскость разлагаетъ тѣло на двѣ симметрически одинаковыхъ половины — на правый и лѣвый антимеры. На обоихъ имѣются мѣста прикрѣпленія правой и лѣвой конечностей. Латеральная плоскость раздѣляетъ тѣло на двѣ неравныхъ половины,, на спинную и на брюшную половины. На продольной оси съ неравнозначными полюсами одинъ полюсъ являетъ оральнымъ, другой — антиоральнымъ.

Названная симметрія представляетъ собою нѣчто столь замѣчательное, что, какъ и въ отношеніи асимметріи по продольной и дорзовентральной осямъ, здѣсь невольно приходится задуматься. Въ самомъ дѣлѣ, двѣ въ сущности одинаковой формы и даже сходныхъ между собою по внутреннему строенію половины, надѣленныхъ сходной дѣятельностью, соединены по медіанной плоскости въ одно цѣлое, симметрическія половины котораго дѣйствуютъ сообща для однородныхъ цѣлей. Симметрія впрочемъ, во всякомъ случаѣ, несовершенная. Уже очень рано въ развитіи начинаютъ проявляться признаки асимметріи, особенно въ области внутренностей, такъ что онѣ, въ концѣ концовъ, неравномѣрно распредѣляются по обѣимъ половинамъ. По-столько мы имѣемъ право говорить о дисдиплеврной формѣ.
Если мы подробнѣе остановимся на имѣющихся на лицо асимметріяхъ, то мы можемъ объ нихъ узнать еще немало интереснаго. Какъ это подробно показалъ К. Гассе, ни одинъ крупный отдѣлъ тѣла взрослаго не построенъ строго симметрично. Половины головы, шеи, груди, живота и таза представляются неравными, какъ неравны правая и лѣвая, верхняя и нижняя конечности. Но этими асимметріями въ деталяхъ мы ниже еще займемся подробнѣе. Въ общемъ, все-таки, несмотря на существованіе многихъ неравенствъ въ частностяхъ, билатеральная симметрія является всё-таки типической.

Какъ уже было указано, въ системахъ осей тѣла отражается, до нѣкоторой степени, планъ строенія. Но общую картину его такимъ путемъ получить не удается.

Но, можетъ быть, знакомство съ измѣреніями тѣла и его отдѣльныхъ частей дастъ намъ нѣчто большее для выясненія названнаго плана.

Изслѣдованіе линейныхъ плоскостей и кубическихъ измѣреній тѣла и его отдѣльныхъ частей, также изслѣдованіе вѣса тѣла и его частей составляютъ очень важную задачу анатоміи. Ученіе объ измѣреніяхъ развивалось по двумъ направленіямъ, во первыхъ, для цѣлей науки и, во вторыхъ, для цѣлей искусства.

Какъ ни важно это ученіе объ измѣреніяхъ, особенно съ сравнительной точки зрѣнія, для болѣе точнаго изученія тѣла и его частей, но для ознакомленія съ структурнымъ планомъ чѣловѣческаго тѣла оно не даетъ ничего.

Но чтобы оцѣнить всю важность ученія объ измѣреніяхъ, мы приведемъ здѣсь нѣкоторые факты.

Уже римскій зодчій Витрувій при изученіи человѣческаго тѣла сдѣлалъ наблюденіе, что вышина головы содержится восемь разъ въ вышинѣ всего тѣла, а длина ногъ — шесть разъ.

По Шадову, длина туловища и конечностей представляетъ собою кратное трехъ дюймовъ. По его измѣреніямъ, во всѣхъ главныхъ отдѣлахъ туловища повторяется мѣра всей вышины головы трижды три раза = 9 дюймовъ.

Цейзингъ, съ своей стороны, старался доказать, что пропорціи человѣческаго тѣла зависятъ отъ строго проведеннаго дѣленія и подраздѣленія всей статуры по правиламъ „золотого сѣченія". Это правило, какъ извѣстно, состоитъ въ томъ, что данная линія раздѣлена на двѣ части такимъ образомъ, что меньшая часть относится къ большей такимъ же образомъ, какъ эта послѣдняя къ цѣлому.

К. Г. Карусъ въ своемъ произведеніи: „Символика человѣческаго тѣла" сводитъ измѣреніе тѣла къ длинѣ той части позвоночнаго столба, которая состоитъ изъ истинныхъ позвонковъ. Эта часть позвоночнаго столба представляется ему прототипомъ расчлененія всего тѣла. Всю длину этой части позвоночника онъ дѣлитъ на три одинаковыхъ части и каждую изъ нихъ считаетъ „настоящей, естественной мѣрой", органической единицей мѣры человѣческаго тѣла. Эта единица мѣры соотвѣтствуетъ длинѣ всего позвоночнаго столба здороваго новорожденнаго и должна, по его мнѣнію, считаться модулемъ. Такой модуль имѣетъ 18 сантиметровъ длины. Вышина всего тѣла мужчины равняется 9 1/2 модулямъ; вышина головы безъ нижней челюсти = 1 модулю; продольный діаметръ го-ловы = 1 модулю; дуга нижней челюсти съ ея вѣтвями = 1 модулю; длина грудной кости = 1 модулю; длина отъ грудной кости до пупка = 1 модулю; длина отъ пупка до нижняго конца лобковой дуги = 1 модулю; половина ширины плечъ вдоль ключицы = 1 модулю; длина лопатки = 1 модулю, отъ сѣдалищной кости до гребня подвздошной кости = 1 модулю; отъ лоннаго сращенія до гребня подвздошной кости = 1 модулю; отъ одного подвзошнаго бугра до другого = 1 модулю. Соотвѣтственнымъ же образомъ Кару съ примѣняетъ свои измѣреннія и къ конечностямъ.

Какъ видно, Карусъ работаетъ не только для художниковъ, но онъ считаетъ себя и натуралистомъ и стремится служить наукѣ. Дѣйствительно, очень интересно, какъ часто повторяется его модуль, правда и какъ 1 1/2, 1 1/3 и  1 2/3 модуля (въ конечностяхъ); не менѣе интересно, что и модуль Шадова въ три дюйма и трижды 3 дюйма повторяется тоже часто. Точно также и правило золотого дѣленія повторяется въ цѣломъ рядѣ измѣреній.

Новый канонъ для формы человѣческаго тѣла предложилъ Лигарцекъ. Онъ опирается на ученіе Шмидта; согласно этому послѣднему, раціональное ученіе о пропорціяхъ, которое должно сохранять свою силу для всѣхъ положеній тѣла, должно опираться на точки вращенія или оси движенія суставовъ, какъ на естественныя, не измѣняющіяся во всѣхъ положеніяхъ границы частей тѣла. Нужно измѣрять разстоянія между этими пограничными пунктами и на основаніи полученныхъ такимъ образомъ данныхъ конструировать систему.

Одинъ изъ новѣйшихъ авторовъ въ области ученія о пропорціяхъ, Г. Фричъ говоритъ по этому поводу слѣдующее.

„Геніальная мысль Шмидта основана на томъ обстоятельствѣ, что въ набросанномъ, согласно вышеприведеннымъ даннымъ, остовѣ туловища содержатся и пропорціи конечностей такъ, какъ будто бы онѣ еще къ нему прижаты, словно въ утробѣ матери. Такое положеніе, конечно, не вполнѣ естественно. Здѣсь нужно подчеркнуть, что, несмотря на эти эмбріологическія отношенія, присоединеніе длины конечностей къ остову туловища является случайнымъ, и перенесеніе этихъ отношеній на реальныя образованія является совершенно произвольнымъ. И все же этимъ вполнѣ достигается практическая выгода системы, и дается основа для дальнѣйшихъ сравненій. Надо еще замѣтить, что при своемъ дѣленіи тѣла авторъ совсѣмъ не оттѣняетъ эмбріологической точки зрѣнія; возможно, что при эюмъ даже онъ руководился только инстинктомъ натуралиста. Замѣчательно, что это завлекло его даже дальше, чѣмъ на это давали право наблюденія. Это относится, въ особенности, къ длинѣ ногъ, которую Шмидтъ опредѣлялъ неправильно. Согласно его даннымъ, величину бедра и голени опредѣляютъ такимъ образомъ, какъ будто бы человѣкъ поджалъ ноги къ животу, на подобіе того, какъ у зародыша; по Шмидту, соединеніе точки грудного соска съ точкой бедра той же стороны нужно принять за величину для бедра, соединеніе же этой точки съ точкой бедра другой стороны, т. е. большую величину, принять для голени. Если имѣть въ виду, что Шмидтъ измѣряетъ отъ головки бедра до середины колѣна и такимъ же образомъ отъ середины колѣна до голеностопнаго сустава, т. е. фактически принимаетъ въ разсчетъ бедренную и берцовую кости, то, при нормальныхъ отношеніяхъ, анатомически невозможно, чтобы голень была длиннѣе бедра. Даже у очень рѣзко отклоняющихся расъ, повидимому, не встрѣчается подобныхъ отношеній и, чтобы получить годные результаты, приходится въ схемѣ Шмидта перемѣнить длины бедра и голени. — Подобно нижней конечности, и верхняя опирается на остовъ туловища. Но здѣсь исключена возможность сравненія съ нормальнымъ положеніемъ органа. Точка плеча съ точкой грудного соска другой стороны даетъ плечо, отъ точки грудного соска до пупка — предплечіе, отъ точки пупка до точки бедра — длина кисти. Случайно или нѣтъ, но оказывается, что эта мѣра поразительнымъ образомъ является очень
подходящей, и можно поэтому считать уже теперь доказаннымъ, что передняя конечность далеко не въ такой же степени подверглась спеціальному приспособленію, какъ нижняя. — Если на фигуру нанести возможно точнѣе основную мѣру (отъ нижняго края носа до верхняго края лобковой дуги) и сдѣлать затѣмъ указаннымъ образомъ набросокъ остова тѣла, при чемъ линіи проводятся только на одной сторонѣ, тогда на другой сторонѣ можно намѣтить пунктирныя линіи по непосредственнымъ измѣреніямъ; въ такомъ случаѣ получается очень наглядная картина фигуры такой, какой она должна бы была быть и какой она есть, т. е. пропорцій, которыя должны были бы существовать, и пропорцій, которыя имѣются .въ дѣйствительности. Чтобы облегчить сравненіе, можно было бы на пунктирной измѣренной сторонѣ отмѣтить отдѣльными крестами три исходныхъ симметрическихъ пункта теоретической конструкціи".

Если по остроумному выраженію Микельанджело, каждый художникъ долженъ имѣть въ глазу циркуль, то какъ разъ изрѣченіе это какъ нельзя лучше доказывать важность измѣреній. И вполнѣ естественно, что даже выдающіеся художники, а между ними и самъ Микельанджело, не упускали случая производить изслѣдованій надъ относительными размѣрами различныхъ частей тѣла. Особенно въ этомъ отношеніи заслуживаютъ упоминанія Леонардо да Винчи и Альбрехтъ Дюреръ.

Еще значительно ранѣе того, чѣмъ научныя измѣренія стали примѣняться въ анатоміи, художники научили насъ уже дорожить результатами измѣренія тѣла. Въ настоящее время научныя измѣренія человѣческаго тѣла и его частей получили самое широкое распространеніе, и методы этого измѣренія сдѣлались до такой степени совершенными, что превзошли всѣ ожиданія. Но научнымъ требованіямъ удовлетворяютъ именно такіе усовершенствованные методы. Не слѣдуетъ впрочемъ думать, что эти измѣренія достигли уже своей конечной цѣли. Если мы примемъ во вниманіе существованіе различныхъ расъ и ихъ подотдѣловъ, половыя и возрастныя отличія и сравненіе съ близко стоящими къ человѣку животными формами, то мы увидимъ, что нужна еще  очень значительная работа и что слишкомъ еще рано думать о концѣ.

Если, сообразно сказанному выше, сдѣлать попытку набросать планъ строенія человѣческаго тѣла, то наша попытка дала бы въ результатѣ рисунокъ въ родѣ того, который изображенъ рядомъ на фиг. 217. Здѣсь вертикальная линія перекрещивается двумя горизонтальными линіями, отъ концовъ которыхъ отходятъ опять таки вертикальныя линіи. Нельзя отрицать, что въ этой простой схемѣ есть, дѣйствительно, нѣчто такое, что ассоціируется съ человѣческимъ типомъ.

Но спрашивается, дѣйствительно ли въ этой системѣ прямыхъ линій заключается структурный планъ человѣческаго тѣла? „Пожалуй, въ общихъ чертахъ, да!“ можно было бы отвѣтить на это. Прежде многіе такъ именно и отвѣчали на этотъ вопросъ, да и въ настоящее время многіе продолжаютъ думать такимъ же образомъ. Въ дѣйствительности же, въ этой конструкціи едва нашелъ себѣ отраженіе внѣшній слѣдъ структурнаго плана человѣческаго тѣла.

Чтобы познакомиться съ этимъ послѣднимъ, мы должны обратиться къ къ двумъ областямъ, отъ которыхъ можно ожидать помощи.

Человѣческое тѣло стоитъ слишкомъ высоко на лѣстницѣ живыхъ су-ществъ, и поэтому трудно ожидать, чтобы этотъ структурный планъ выраженъ былъ здѣсь съ достаточной ясностью. Даже самыя грандіозныя сооруженія, созданныя рукой человѣка, ничто по сравненію съ тѣмъ, что природа проявляетъ въ человѣкѣ. Да и не только въ человѣкѣ, но и въ каждомъ живомъ существѣ. Какъ же можно-думать, чтобы изученіе одного человѣческаго тѣла привело насъ къ желанной цѣли! Мы можемъ ожидать многаго только въ томъ случаѣ, если обратимся къ двумъ областямъ, именно къ сравнительной анатоміи и исторіи развитія.

Путь сравнительной анатоміи длиненъ, но зато и ведетъ прямо къ цѣли. Не менѣе длиненъ, но зато и не менѣе многообѣщающъ путь эмбріологіи, при чемъ одинъ путь дополняетъ другой.

Мы изберемъ путь исторіи развитія, а на сравнительную анатомію будемъ дѣлать постоянныя ссылки. Но, конечно, мы имѣемъ возможность лишь бѣгло остановиться на нѣкоторыхъ только этапахъ этого пути.

Исходнымъ пунктомъ мы возьмемъ оплодотворенное яйцо амфіоксуса, т. е. того животнаго, исторія развитія котораго была изслѣдована А. Ковалевскимъ и пролила свѣтъ на онтогенію позвоночныхъ. Оплодотворенное яйцо сначала подвергается дробленію, т. е. продѣлываетъ закономѣрный и удивительный рядъ процессовъ дѣленія, въ результатѣ котораго образовавшаяся черезъ сліяніе половыхъ элементовъ одна клѣтка распа- даетъ на цѣлую совокупность клѣтокъ опредѣленнаго значенія.

Образовавшаяся путемъ дробленія и подвергающаяся непрерывно дальнѣйшему дѣленію клѣточная масса принимаетъ къ опредѣленному моменту форму однослойнаго полаго шара, какъ это изображено въ разрѣзѣ на фиг. 218. Замкнутая со всѣхъ сторонъ и наполненная жидкостью полость есть полость дробленія, или первичная полость тѣла, первичный целомъ, о которомъ мы уже выше упоминали какъ о первичномъ лимфатическомъ пространствѣ. Эту стадію называютъ стадіей бластулы, или полаго пузырька. Всѣ клѣтки расположены въ одинъ слой въ формѣ прекраснаго эпителія. Границы между клѣтками имѣютъ перпендикулярное къ поверхости расположеніе.

Въ бластулѣ можно отчетливо замѣтить различія между двумя ея половинами, и, соотвѣтственно съ этимъ, различаютъ два полюса, одинъ анимальный и одинъ вегетативный. Въ области послѣдняго клѣтки нѣсколько крупнѣе и представляются темно-зернистыми.

На слѣдующей стадіи молодой индивидъ имѣетъ форму, представленную на фиг. 219, которая изображаетъ дѣйствительный или оптическій медіанный разрѣзъ цѣлаго образованія.

Клѣтки, расположенныя въ области вегетативнаго полюса, впячиваются въ верхнюю половину, при чемъ ростъ зародыша въ теченіе этого процесса продолжается, и часть жидкости подвергается всасыванію. Бластула превращается такимъ образомъ въ гаструлу. Первичный целомъ исчезъ, и мы имѣемъ на этой стадіи двуслойный пузырекъ, мѣсто впячиванія котораго носитъ названіе первичнаго рта, prostoma, бластопоръ. Окруженная обоими листками полость называется полостью первичнаго кишечника. Наружный слой клѣтокъ полу чаетъ названіе наружнаго зародышеваго листка, а внутренній, состоящій изъ болѣе крупныхъ клѣтокъ, внутренняго зародышеваго листка Весь зародышъ состоитъ только изъ этихъ двухъ эпителіальныхъ листковъ, которые у края первичнаго рта переходятъ другъ въ друга. Изъ этихъ двухъ листковъ затѣмъ образуются всѣ будущія ткани и органы.

Съ обоими этими листками мы встрѣчаемся снова у всѣхъ Metazoa, хотя у нихъ эти листки и могутъ значительно измѣнять свой характеръ. Въ нихъ выразилось первое значительное раздѣленіе труда, такъ какъ функціи этихъ обоиихъ листковъ различны. Ихъ называетъ поэтому, согласно выраженію фонъ Бэра, первичными органами животнаго тѣла.

Наружный зародышевый листокъ (эктобластъ, эпибластъ) образуетъ не только покровы тѣла, но служитъ и органомъ воспріятія.

Если на наружной поверхности его клѣтокъ развиваются мерцательные волоски, какъ у ланцетника, то на эктобластѣ можетъ лежать и функція передвиженія.

Внутренній зародышевый листокъ (энтобластъ, гипобластъ) выстилаетъ полость первичнаго кишечника и позднѣе беретъ на себя обязанность воспринимать и перерабатывать пищу.

Изъ эктобласта образуется впослѣдствіи эпидермисъ съ его производными, важные отдѣлы органовъ чувствъ и нервная система. Энтобластъ доставляетъ всѣ прочія части тѣла: кишечникъ съ его железами, полость тѣла, мускулатуру, соединительныя вещества, органы выдѣленія и половыя железы.

Дальнѣйшій ходъ развитія выражается въ слѣдующемъ: гаструла, по краткому и мѣткому выраженію Iегера, поднимается на ступень неврулы (neurula). Какъ показываетъ самое названіе, эта стадія характеризуется закладываніемъ центральной нервной системы, а также полости тѣла и chorda dorsalis. Превращеніе совершается слѣдующимъ образомъ.

Гаструла вытягивается въ длину, а первичный ротъ передвигается немного далѣе на ту поверхность, которая будетъ у зародыша впослѣдствіи спинной. Спинная поверхность становится затѣмъ нѣсколько болѣе плоской, клѣтки этой области дѣлаются выше и образуютъ мозговую, или нервную, пластинку, зачатокъ нервной системы. Между тѣмъ первичный кишечникъ подвергается замѣчательнымъ измѣненіямъ. Онъ выпячиваетъ въ своей верхней части по обѣимъ сторонамъ медіанной линіи два симметричныхъ эпителіальныхъ мѣшка, полость которыхъ заключаетъ часть полости первичнаго кишечника, равно какъ и стѣнка обоихъ мѣшковъ представляетъ собою только часть стѣнки первичнаго кишечника.

Поперечный разрѣзъ личинки на стадіи neurula даетъ поэтому картину, какъ на фиг. 220.

Тотъ отдѣлъ свода первичнаго кишечника, который лежитъ между мѣстами входа въ полости тѣла (между двумя звѣздочками на фиг. 220), является зачаткомъ chorda dorsalis, спинной струны, первичнаго осевого скелета.

Зачаткомъ средняго зародышеваго листка, мезобластомъ, можно поэтому назвать либо только вещество обоихъ мѣшковъ тѣла, или же это послѣднее вмѣстѣ съ зачаткомъ хорды.

Всѣ они берутъ свое начало отъ стѣнки первичнаго кишечника. Остальная, большая часть первичнаго. кишечника становится теперь дефинитивной кишкой. Стѣнка его есть кишечно-железистый листокъ, энтодерма.

Слѣдующія затѣмъ стадіи развитія приводятъ къ тому, что полостные мѣшки chorda dorsalis и кишечная стѣнка обособляются другъ отъ друга, а мозговая пластинка становится трубкой.

Зачатокъ хорды, связанный пока непосредственно съ кишечнымъ эпителіемъ и имѣющій форму желоба, отдѣляется отъ кишечнаго эпителія, такъ что послѣдній становится совершенно замкнутой трубкой, а chorda dorsalis превращается въ тяжъ, который можно было бы, собственно, тоже разсматривать какъ трубку.

Между тѣмъ и мозговая пластинка также превратилась въ трубку, благодаря тому, что ея боковые края приподнялись и соединились между собою.

На заднемъ концѣ невральной трубки уже очень рано обнаруживаются въ высшей степени важныя измѣненія. Вмѣсто того, чтобы изучать этотъ процессъ у ланцетника, гдѣ онъ представляетъ нѣкоторыя особенности, обратимся къ зародышамъ батрахій.

На продольномъ разрѣзѣ черезъ зародыша лягушки на стадіи neurula (фиг. 223) мы видимъ только что замкнувшуюся при пс нервную трубку. Надъ ней помѣщается часть эпидермальной трубки, подъ ней находится эпителіальный сводъ кишечной трубки, а съ двухъ остальныхъ сторонъ она окружена среднимъ зародышевымъ листкомъ. При этомъ часть средняго зародышеваго листка, лежащая между невральной и кишечной трубкой, должна въ значительной степени разсматриваться какъ зачатокъ chorda dorsalis. При х лежитъ какъ разъ то мѣсто, которое заслуживаетъ особеннаго вниманія. Въ области первичнаго рта нервная трубка соединяется съ кишечникомъ. Невральная и кишечная трубка стоятъ въ связи другъ съ другомъ, представляютъ изогнутую U — образно трубку, одно колѣно которой составляетъ невральную, а другое — кишечную трубку. Мѣсто соединенія между обоими этими отдѣлами и называютъ canalis neurentericus. Canalis neurentericus есть образованіе, которое можно прослѣдить у всѣхъ позвоночныхъ, начиная съ амфіоксуса и кончая человѣкомъ.

Такимъ образомъ, мы видимъ, что клѣточный матеріалъ всего зародыша распался на слѣдующія эпителіальныя трубчатыя образованія:

1. Эпидермальная трубка; 2. мозговая, или невральная, трубка съ саnalis neurentericus; 3) гастральная, или кишечная, трубка; 4) и 5) двѣ боковыхъ добавочныхъ трубки, полостныхъ мѣшка, окружающихъ вторичную полость тѣла; 6) дорзальная добавочная трубка, спинная струна, или chorda dorsalis.

Нечего и говорить, что этотъ зачатокъ мало походитъ на ту систему линій, которая изображена на фиг. 217. Но онъ заключаетъ уже главную основу структурнаго плана позвоночныхъ и человѣка. Въ тѣлѣ взрослаго человѣка спеціалистъ безъ труда прослѣдитъ эту основу во всѣхъ дальнѣйшихъ превращеніяхъ. Эта же основа обнаруживаетъ очень тѣсныя отношенія и къ структурнымъ планамъ громаднаго міра безпозвоночныхъ.

Но, прежде всего, нашего особаго вниманія заслуживаетъ дальнѣйшая судьба обоихъ полостныхъ мѣшковъ. Обѣ боковыхъ добавочныхъ трубки, или полостныхъ мѣшка, распадаются постепенно, въ направленіи спереди назадъ, на рядъ отдѣловъ, которые сохраняютъ названіе первичныхъ сегментовъ.

Фиг. 224 даетъ ясное представленіе объ этомъ явленіи, имѣющемъ столь важное значеніе для знакомства съ структурнымъ планомъ. На этой ступени имѣются еще немного паръ первичныхъ сегментовъ. У личинки Amphioxus 24 часовъ количество сегментовъ возрастаетъ уже до 17 паръ, тогда какъ въ задней части тѣла отшнуровываются все новые и новые сегменты, пока, наконецъ, количество ихъ не достигнетъ нормы.

Какъ это видно изъ вышесказаннаго, а также изъ соотвѣтствующаго рисунка, каждый первичный сегментъ представляетъ изъ себя эпителіальный пузырекъ, образованный однослойнымъ эпителіемъ. На внутренней стѣнкѣ каждаго изъ этихъ пузырковъ полость первичнаго сегмента вначалѣ еще сообщается съ полостью кишечника. Затѣмъ, одно за другимъ всѣ эти отверстія закрываются вслѣдствіе сростанія ихъ краевъ.

Но первичные сегменты никогда не останавливаются въ своемъ развитіи на этой стадіи, когда они имѣютъ столь незначительные размѣры; имъ предстоитъ еще значительно увеличиться въ размѣрахъ и выполнить цѣлый рядъ выпадающихъ на ихъ долю задачъ. Не надо забывать, что, помимо всего прочаго, они заключаютъ въ себѣ еще зародыши будущихъ поколѣній. Прежде всего, они разростаются въ дорзальномъ и вентральномъ направленіяхъ. Въ дорзальномъ направленіи они поднимаются по сторонамъ невральной трубки и вростаютъ въ промежутокъ между этой послѣдней и эпидермальной трубкой по направленію къ серединной линіи, которой они впрочемъ никогда не достигаютъ. Вентрально они проникаютъ въ промежутокъ между дефинитивнымъ кишечникомъ и эпидермальной трубкой также по направленію къ серединной линіи (фиг. 221) и, въ концѣ концовъ, достигаютъ ея и сливаются между собою, такъ что полость тѣла одной стороны непосредственно соединяется съ полостью тѣла другой (фиг. 222).

Часть первичнаго сегмента, прилегающая къ невральной трубкѣ, chorda dorsalis и кишечной трубкѣ образуетъ внутреннюю, или медіальную, пластинку мезобласта; та же часть, которая прилегаетъ къ эпидермальной трубкѣ, называется наружной, или латеральной, пластинкой.

На слѣдующей стадіи каждый первичный сегментъ раздѣляется горизонтальной перетяжкой на двѣ части, дорзальную и вентральную, какъ это показано справа на фиг. 222. Подобно тому какъ первичные сегменты возникаютъ изъ полостныхъ мѣшковъ черезъ образованіе перетяжекъ, перпендикулярныхъ къ продольной оси, такъ горизонтальная перетяжка, параллельная продольной оси, дѣлитъ каждый первичный сегментъ на два отдѣла. Дорзальный отдѣлъ превращается такимъ образомъ во вторичные сегменты, сомиты (отъ греч. слова acofia). Вентральные отдѣлы одной половины тѣла отличаются отъ дорзальныхъ той же половины благодаря тому, что, въ отличіе отъ послѣднихъ, они вскорѣ снова соединяются и сливаются между собою. Раздѣляющія ихъ перегородки при этомъ исчезаютъ. Такимъ образомъ, съ каждой стороны снова образуется по эпителіальному мѣшечку довольно значительной длины — полость тѣла въ тѣсномъ смыслѣ этого слова, гипоцеломъ, какъ предложилъ называть этотъ отдѣлъ общей полости тѣла фанъ В ай (van Wijhe) (по Гатчеку, спланхноцель). Заключенныя же въ сомитахъ полости составляютъ эпицеломъ (по Гатчеку, міоцель).

Внутренняя, или медіальная, пластинка гипоцеломнаго мѣшка называется висцеральной пластинкой, или спланхноплеврой; наружная, или латеральная, пластинка называется паріетальной, или соматоплеврой.

Изъ сомитовъ, часто называемыхъ также первичными позвонками, образуются мускулатура и соединительнотканныя образованія.

Эпителіальныя стѣнки гипоцелома образуютъ также часть мускулатуры и соединительнотканныхъ образованій, но, кромѣ того, еще дефинитивный эпителій полости тѣла, выдѣлительные органы и половыя железы.

Превращеніе различнаго рода зачатковъ въ дефинитивные органы мы разсмотримъ впослѣдствіи, когда будемъ изслѣдовать отдѣльныя системы тѣла.

Но все вышесказанное относится къ структурному плану туловища. Какое же отношеніе имѣютъ къ нему конечности? Конечности не принадлежатъ непремѣнно къ понятію позвоночнаго; существуютъ позвоночныя и безъ нихъ. Но если конечности имѣются, то онѣ образуются изъ двухъ симметрически расположенныхъ продольныхъ складокъ вентральной стѣнки туловища. Первоначально это только кожная складка, состоящая изъ эпидермиса и подлежащей соединительной ткани. Въ четырехъ мѣстахъ эта кожная складка разростается сильнѣе и получаетъ отъ сомитовъ мышечныя почки. Слѣдовательно, эпицеломъ имѣетъ отношеніе къ зачатку конечностей, но ни гипоцеломъ, ни кишечная, ни невральная трубка не принимаютъ участіе въ закладываніи ихъ.

Отсюда видно, какую, въ сущности, незначительную роль играютъ конечности въ структурномъ планѣ тѣла позвоночнаго. Конечности можно было бы даже не принимать во вниманіе, и всё-таки мы могли бы уразумѣть сущность плана строенія всего тѣла. Наоборотъ, въ искусствѣ конечности играютъ крайне важную роль. Поэтому, и для цѣлей искусства, и для выработки удовлетворительнаго естественно-историческаго канона человѣческаго тѣла дѣйствительный планъ строенія и отношенія къ нему конечностей будутъ всегда служить всё-таки исходной точкой.

Слѣдовательно, для выработки канона необходимо прежде всего произвести всѣ измѣренія на туловищѣ и принять во вниманіе всѣ тѣ измѣненія, которыя могутъ зависѣть отъ возраста, пола, расы и (по отношенію къ животнымъ) вида. Затѣмъ уже нужно предпринять измѣренія конечностей и опредѣлить ихъ мѣста прикрѣпленія къ туловищу. Въ самыхъ конечностяхъ будутъ при этомъ имѣть большое значеніе тѣ мѣста, гдѣ располагаются важнѣйшіе суставы. При этомъ ни въ какомъ случаѣ не слѣдуетъ поддаваться предвзятымъ мнѣніямъ; нужно руководиться только пониманіемъ (заранѣе пріобрѣтеннымъ) того тѣла, которое подлежитъ измѣренію.

За основу при изученіи плана строенія человѣческаго тѣла мы избрали исторію развитія Amphioxus lanceolatus; но не слѣдуетъ упускать изъ виду, что исторія развитія высшихъ позвоночныхъ и человѣка представляетъ многочисленныя и отчасти очень важныя отличія. Впрочемъ, всѣ эти различія, какъ ни значительны они сами по себѣ, не простираются на основу плана строенія, который повторяется у всѣхъ позвоночныхъ и у человѣка. Въ исторіи развитія природа не избираетъ новаго пути, а слѣдуетъ тому, который былъ избранъ для млекопитающихъ. На этомъ пути она доводитъ всю совокупность человѣческаго тѣла и его органовъ до тѣхъ ступеней и формъ совершенства, которыя и составляютъ сущность человѣка. Относительно тѣхъ отличій, которыя представляютъ развитіе высшихъ позвоночныхъ, мы отсылаемъ къ учебникамъ эмбріологіи.

Но всё же будетъ умѣстно, еще до детальнаго разсмотрѣнія, указать на положеніе скелетной системы, происшедшей изъ части соединительнотканныхъ образованій зародыша, равно какъ и познакомиться съ ея значеніемъ для плана строенія тѣла высшихъ позвоночныхъ и человѣка.

Можно было бы думать, да и фактически теперь еще многіе такъ думаютъ, что архитектура цѣлаго должна быть выражена въ скелетѣ въ наиболѣе чистомъ видѣ. Не вполнѣ впрочемъ ясно, на какомъ основаніи архитектура скелета должна непремѣнно столь чисто отражать архитектуру тѣла и даже должна почти что одна охранять ее. Про себя при этомъ думаютъ обыкновенно о твердости скелета, который служитъ носителемъ и системой рычаговъ для прочихъ системъ органовъ. Ясно только одно, что здѣсь должны быть извѣстныя отношенія къ структурному плану, но въ остальномъ могутъ быть и значительныя различія, при чемъ скелетъ, не смотря на это, можетъ все-же остаться вѣрнымъ своей задачѣ.

На фиг. 225 изображено положеніе скелета въ планѣ строенія тѣла позвоночнаго, при изученіи его на поперечномъ разрѣзѣ туловища. Цифры 7, 8, 9 и 10 указываютъ на скелетъ.

1 обозначаетъ эпидермальную трубку; 2 невральную трубку съ центральнымъ каналомъ; 3 кишечную трубку съ его эпителіемъ; 4 сомитъ (вторичный сегментъ) съ полостью сомита; 5 спланхноплевра (висцеральный листокъ мезодермы); 6 соматоплевра (паріетальный листокъ мезодермы); между 5 и 6 находится полость тѣла въ тѣсномъ смыслѣ этого слова (гипоцеломъ); 7 обозначаетъ тѣло позвонка; имъ окружается поперечный разрѣзъ chorda dorsalis; 8 представляетъ половину невральной дуги позвонка; 9 ребро; 10 висцеральная кость.

Нѣкоторыя части скелета располагаются не вокругъ соматоплевры, какъ ребра, а между кишечникомъ и спланхноплеврой; напримѣръ, подъязычная кость.

Скелетъ состоитъ, слѣдовательно, изъ центральной части, которая, соотвѣтственно ряду сомитовъ, распадается на рядъ слѣдующихъ другъ за другомъ отдѣловъ, метамеровъ. Такими метамерами являются тѣла позвонковъ или соотвѣтствующія имъ части черепа.

Къ нимъ примыкаютъ дорзальныя дуги, которыя также обнаруживаютъ метамерность и располагаются между сомитами (или ихъ остатками) и невральной трубкой.

Къ тѣламъ же позвонковъ присоединяются и ребра. Отъ боковой части тѣла позвонка они направляются къ передней срединной линіи въ промежуткѣ между сомитами и гипоцеломомъ. Не нужно при этомъ забывать, что полости сомитовъ и вещество этихъ послѣднихъ находились первоначально въ соединеніи съ гипоцеломомъ и его стѣнкой.

Если принять еще во вниманіе собственно висцеральныя кости (подъязычную кость съ прочими скелетными частями висцеральной дуги) и сравнить затѣмъ планъ строенія скелета съ структурнымъ планомъ всего организма, то не трудно увидѣть, насколько первый проще второго. Тутъ не можетъ быть и рѣчи о простомъ отраженіи одного плана на другомъ.

Сегментальные периферическіе сосуды и нервы имѣютъ такое же расположеніе, какъ дорзальныя, вентральныя и висцеральныя дуги скелета, такъ что этимъ же путемъ выясняется и ихъ положеніе на структурномъ планѣ.